— Ты не дождешься доктора Гентингтон?
— Доктора Гентингтон? Вы сегодня что, не разговаривали?
— Нет, мы сегодня не виделись.
— Я встретила ее в коридоре после того, как мы с тобой пообедали. И сказала ей, что сегодняшний вечер мне хочется провести в женском обществе, а она меня поддержала. Так что, — Афродита развела руками, — мне придется покинуть вас. У нас с доктором Гентингтон насыщенный график.
Доктор Мори отставил в сторону бокал с вином.
— Так что же, домой я могу возвращаться только под утро?
— Мы вряд ли придем домой до утра. Так что квартира в твоем распоряжении.
Афродита прислушалась, после чего взяла сумочку, достала сотовый телефон и ответила на звонок.
— Да, дорогая? Я уже выхожу.
Вивиан посмотрел ей вслед.
— Вот так вот моя же женщина уводит у меня женщин, — улыбнулся он.
— Надеюсь, вы не отправитесь на поиски приключений, и не оставите меня одну?
— Что вы. Ночь только началась, завтра выходной и никто никуда не торопится. Особенно важно не торопиться с поиском приключений. А то мы найдем слишком много, и потом долго будем разбираться, что к чему. Как поживает господин Мэйсон?
Кларисса удивленно посмотрела на него.
— Вы с ним говорите… обо мне?
— Он упоминает о вас.
Кларисса улыбнулась.
— Надеюсь, упоминает в хорошем ключе?
— У пациента есть право на тайну, госпожа Вольфсон.
— Да, вы правы. Просто мы с ним почти не общаемся. Он весь в делах. Работа, работа, работа…
— Если бы он не работал, у вас бы не было денег, и вы бы не могли их тратить.
— Точно так же, как и у вашей женщины.
Воспользовавшись парой минут тишины, доктор Мори допил вино.
— Ваша беда, Кларисса, в том, что вы скучны.
Он не воспользовался вежливым «госпожа Вольфсон», и от Клариссы это не ускользнуло.
— Это вам сказал господин Мэйсон?
— Нет, это говорю вам я. Господин Мэйсон любит предсказуемых женщин. Это его беда. А ваша беда в том, что вы предсказуемы.
Кларисса промолчала.
— Изо дня в день вы живете одну и ту же жизнь, — продолжил Вивиан. — Вы зациклены на мыслях о собственном несовершенстве, об отсутствии таланта и о том, что ваша жизнь не удалась. Дита — ваша полная противоположность, и поэтому вы подружились. Вам удобно проецировать на нее ваши недостатки. Вы обвиняете ее в том, в чем боитесь обвинить себя. А в перерывах между этими обвинениями думаете о том, что хотели бы поменяться с ней ролями. Дита это понимает, и ей смешно. Но она сочувствует вам. Женская дружба отличается от мужской тем, что в последней статус и разница во взглядах не играет серьезную роль. А женская дружба основана на этих различиях.
— Что вы думаете по поводу того, чтобы попросить счет и поехать куда-нибудь, доктор?
— Предлагаю поехать ко мне домой. Надеюсь, вы не забыли про свое обещание?
Глава семнадцатая
Больше всего Афродита не любила вставать с кровати сразу после того, как просыпалась. В будние дни она заводила будильник минут на пятнадцать, а то и на тридцать раньше для того, чтобы у нее было время немного полежать. Вот и теперь она не торопилась открывать глаза, вспоминая увиденный сон и прислушиваясь к тишине спальни. Часы с большими цифрами, стоявшие на прикроватной тумбочке, показывали почти полдень. Афродита поудобнее устроилась на руке доктора Мори, который обнимал ее во сне, и снова положила голову на подушку.
— Все хорошо? — сонно спросил Вивиан. — У тебя ничего не болит? Который час?
— Без десяти двенадцать. По нашему графику, раннее воскресное утро.
Вивиан обнял ее чуть крепче. Афродита поправила одеяло: на улице шел дождь, окно в спальне всегда было открыто, и в комнате царила прохлада.
— Как ты провел вчерашний вечер? — снова заговорила она. — Точнее, вчерашнюю ночь?
— Я поехал домой с твоей очаровательной подругой. Она хорошо танцует, и только. Тот случай, когда женщину не спасает даже третий размер груди и длинные ноги.
Афродита приподняла голову и попыталась повернуться к нему.
— Чем вы занимались?
— Мы выпили, а потом я отвез ее домой.
— Ты меня разыгрываешь!
— Честное слово. Или от меня снова пахнет женщиной?
Она насмешливо фыркнула.
— Она тебе не понравилась?
— Она глупа, Дита. Во-вторых, в последнее время меня раздражают женщины, которые просят меня залезть к ним под юбку. Я пригласил ее на сеанс психоанализа. Ты не против?
— Это твоя работа, я не могу говорить тебе, кого приглашать. Вы обсудите ее эротические фантазии. Думаю, она давно этого жаждет. Обсудить их с тобой.
Вивиан провел пальцами вдоль ее позвоночника, и Афродита свернулась клубком.
— Помнишь? — спросила она.
— Что именно?
— Когда я была в больнице, ты ни разу не прикоснулся ко мне. Даже капельницу мне ставила медсестра.
— Наутро после того, как ты появилась в больнице, профессор Монтгомери позвал меня к себе и сказал, что после пережитого тебе вряд ли понравится, если к тебе будет прикасаться мужчина. Даже если учесть, что этот мужчина — врач. И я с ним согласился. Поэтому мы свели наш тактильный контакт к минимуму.
— Думаю, что-то подобное я чувствовала. — Афродита помолчала. — Как-то вечером мы остались в палате одни. Я ужинала, а ты заполнял медицинскую карту. В какой-то момент ты поднял голову, посмотрел на капельницу и заметил, что лекарство закончилось. Медсестры рядом не было — лекарство обычно меняла она. Я смотрела, как ты открываешь ампулу и набираешь лекарство в шприц для того, чтобы наполнить пакет для капельницы, и думала о том, какие у тебя красивые руки. Такие пальцы, будто ты не хирург, а художник или музыкант.
— Помню, ты спросила про татуировку. Тебя удивил мой ответ?
— Нет. Ты оставлял впечатление несчастного человека. Человека, который устал от жизни. И я вполне могла предположить, что ты говоришь правду.
Афродита повернулась к нему и вгляделась в его лицо — так, будто хотела понять его реакцию.
— Почему-то я думала, что ты проверишь иглу, поправишь что-нибудь. Прикоснешься ко мне. Но ты этого не сделал. Ты выбросил пустой шприц и сел, а потом снова принялся за карту. И я подумала, что это правильно. Потому что в тот момент мне так хотелось, чтобы ты прикоснулся ко мне. Даже случайно. С одной стороны, мне этого хотелось, с другой мне было страшно об этом думать — несколько дней назад убили моего мужа, я потеряла ребенка, во мне не должно быть таких ощущений, это неправильно, я не могу хотеть, чтобы ко мне прикоснулся мужчина, которого я почти не знаю. И… в тот момент мне казалось, что если ты прикоснешься ко мне, то я отдамся тебе прямо здесь. И не буду думать про медсестру, которая может войти сюда в любой момент.
