— Привет. Извини, я припозднилась. Ты уже пообедала?
На Анжелике было платье из темно-синего шелка с довольно короткой юбкой и откровенным декольте — белый халат, который обыкновенно придавал облику женщины-врача некоторую целомудренность, сейчас подчеркивал ее нерабочий вид. Волосы доктор Гентингтон не собрала в строгую прическу, как она это делала обычно. Алиса могла бы подумать, что сегодня коллега решила примерить новое платье (хотя видеть подобные платья на докторе Гентингтон было более чем непривычно), если бы не завершающая деталь: макияж. Не обычный бесцветный блеск для губ и слегка подведенные глаза, а тщательно и умело наложенный макияж, который, скорее, был бы уместен во время вечернего визита в ресторан.
Заметив непонимающий взгляд, Анжелика легко нахмурилась, но через секунду уже улыбалась.
— Все в порядке? — задала она очередной вопрос, присаживаясь. — Ты смотришь на меня так, будто я свалилась с луны.
— Ты изменилась. Или я тебя давно не видела.
Доктор Гентингтон открыла прозрачную пластиковую емкость с салатом, которую она принесла с собой, и взяла соль.
— Надеюсь, в лучшую сторону? — спросила она.
— Разумеется. Ты отлично выглядишь! Бедные интерны скоро свернут себе головы.
Анжелика бросила взгляд в сторону соседнего стола, за которым сидели молодые врачи. Они будто по команде сделали вид, что увлечены едой.
— Ох уж эти интерны, — сказала она и принялась за еду. — Хочешь немного?
Алиса покачала головой.
— Нет, спасибо. — Она в очередной раз оглядела коллегу. — Ты выглядишь такой довольной, будто пару дней назад снова вышла замуж за Джеральда. Или есть что-то, о чем я не знаю?
— В каком смысле? — подняла на нее глаза Анжелика.
— Мой прошлый рецепт на противозачаточные таблетки был последним, и больше они тебе не понадобятся?
— Ах, ты об этом. Нет, пока нет. Хотя… над этим стоит поразмышлять.
— На момент нашего последнего разговора на эту тему тебя бросало в дрожь при мысли о детях. Судя по всему, у вас все хорошо?
Анжелика аккуратно выложила на салфетку остатки сваренного вкрутую яйца — единственную составляющую салата, к которой она никогда не притрагивалась.
— У нас все замечательно, — ответила она. — Когда я была маленькой девочкой, то мечтала о принце. Не о принце на белом коне и с деньгами, а о принце, который бы относился ко мне как к принцессе. И только теперь я понимаю, что я замужем за ним уже три года… почему я раньше этого не замечала?
Доктор Кэмерон сделала глоток кофе и улыбнулась.
— Порой счастье — это умение взглянуть на старое под новым углом.
— У тебя есть планы на вечер? Я хочу прогуляться по магазинам, Афродита пойдет со мной. Хочешь присоединиться?
— Я не знала, что ты общаешься с Афродитой.
Доктор Гентингтон сделала неопределенное движение рукой.
— Я бы не сказала, что мы общаемся. Просто она предложила мне пойти с ней, и я согласилась. Сказала, что ей нужно слегка обновить гардероб.
Алиса рассмеялась.
— Если принимать во внимание ее вкусы, «слегка обновить гардероб» — это тысяча долларов, которых лишится счет Вивиана. Подумать только, как дорого могут обходиться женщины.
— Думаю, он делает это отчасти потому, что не может уделять ей достаточно внимания.
— Может быть, раньше было так, но теперь положение дел изменится. И она будет тратить не меньше денег на одежду для будущего малыша.
Анжелика перестала жевать и подняла глаза на коллегу.
— Она беременна?
— Одного взгляда на Вивиана достаточно для того, чтобы все понять.
Анжелика медленно отложила вилку.
— Ну и дела, — только и получилось сказать у нее. Она улыбнулась и покачала головой. — А я-то думала — что с ним в последнее время происходит?
— В любом случае, я пойду с вами. Мне нужно будет купить платье для дня рождения Вивиана, да и купальник приобрести не помешало бы. Не буду же я сидеть возле бассейна и разглядывать воду. Кстати, тебя не пригласили?
Доктор Гентингтон снова принялась за еду.
— Нет, — ответила она. — Я… не вхожу в круг особо приближенных.
— Ты говоришь это таким тоном, будто речь идет о каком-то тайном масонском обществе, — улыбнулась Алиса. — Кроме того, ты знаешь, чем обычно заканчиваются дни рождения Вивиана. Не думаю, что тебе это понравится.
— Я не думала, что это нравится тебе.
— Прошу прощения, дамы. К вам можно присоединиться?
Роберт Диксон поставил на стол стакан с кофе и занял свободный стул.
— Конечно, — ответила Алиса. — Мы как раз обсуждали предстоящий день рождения. Расскажи Анжелике, чем мы там занимаемся.
Доктор Диксон трагически округлил глаза.
— О, мы делаем ужасные вещи, — сказал он таинственно. — Про прошлый раз ничего сказать не могу, потому что плохо помню происходившее во второй половине ночи. Вы пойдете с нами?
— Думаю, без меня вам будет веселее. — Анжелика достала из кармана халата пискнувший пейджер. — Простите, я должна вас покинуть. Мне нужно в приемный покой.
Роберт проводил взглядом уходящую Анжелику и снова посмотрел на Алису.
— В общем, с нас — выпивка, а с тебя и Ванессы — ужин. Хорошо?
Она опустила глаза и вздохнула.
— Да, конечно. Жан закатил мне скандал. Он не понимает, почему я должна куда-то уезжать, да еще на выходные. И без него.
— Хочешь, я ему позвоню и объясню?
— Я справлюсь.
— Тогда я могу попросить Вивиана, чтобы он позвонил и все ему объяснил.
— Эта идея мне нравится еще меньше. — Алиса помолчала. — Оставь это, Роберт, хорошо? Я разберусь сама. В конце концов, это мой муж.
Доктор Диксон сделал глоток кофе и поморщился — тот еще не успел достаточно остыть.
— Надеюсь, ты все-таки придешь, — сказал он.
— А ты хочешь, чтобы я пришла?
— Хочу, — ответил он коротко. — Но не спрашивай у меня, почему.
Алиса улыбнулась.
— Потому, что иначе Ванесса не справится с ужином?
— Для нас обоих будет лучше, если мы сойдемся на этом.
Адаму всегда казалось, что на Рождество — сегодня на календаре было двадцать пятое декабря, стрелки часов подбирались к одиннадцати, а за окном царила непроглядная ночь — должен идти снег. Снег, который пушистыми хлопьями опускается на землю и не тает, создавая ощущение волшебства. Но то ли в этом городе не могло возникнуть ощущения волшебства (со снегом или без него), то ли Рождество здесь не считали достойной празднования датой — снега не было и в помине, а вместо него на улице лил дождь. Лил как из ведра уже который час, и, казалось, ему не будет конца.
