Мама посоветовала нам ехать на поезде, потому что зима в том году выдалась уж очень снежной, но отец отказался. В молодости, еще до того, как стал бизнесменом, он был гонщиком, ездил, в основном, по зимним трассам и чувствовал себя как рыба в воде. Когда мамы не было рядом, он разгонял машину так, будто это ракета или самолет, а мы с Кайлом радовались и хлопали в ладоши, представляя себя летчиками и астронавтами. Потом отец вел нас в кафе, покупал нам мороженое, но до этого брал обещание ничего не рассказывать маме.
В путь мы отправились около пяти вечера, предварительно захватив с собой еду и горячий чай в большом термосе. До города, в котором жили дядя Бэзил и тетя Сандра, было около пяти часов пути, то есть, всего ничего, принимая во внимание то, с какой скоростью обычно ездил отец. Кайл, как старший, сидел впереди и нагло пользовался своим положением, ставя только те диски, которые он хотел слушать. Я любил Элтона Джона, которого почти всегда ставил папа, но Кайл не соглашался убрать свой дурацкий рок-н-ролл. В конце концов, я сказал ему, что он сукин сын (именно так называл его отец тогда, когда он плохо заканчивал четверть). Кайл попросил меня заткнуться, а отец прикрикнул на нас обоих, сказал, что сейчас он высадит нас на междугородней трассе, и выключил проигрыватель.
Часов в десять мы притормозили возле заправочной станции. Снова пошел снег, поднялась метель, а у отца не получалось завести машину. Молодой человек, работник станции, не мог ему помочь: они минут пятнадцать пытались разглядеть что-то под капотом в тусклом свете переносного фонаря, который был извлечен из багажника. Наконец, отец сказал что-то вроде «черт бы побрал эти старые свечи!» и попытался заказать эвакуатор, но безуспешно — телефон на заправочной станции не работал из-за непогоды, а сотовой связью в тех местах пользоваться и подавно было нельзя.
К тому моменту Кайл скормил мне половину приготовленных отцом бутербродов и напоил горячим чаем, но мне до сих пор было холодно и страшно. Я спросил у Кайла, что такое свечи, и почему они старые.
— Таких вопросов задавать не надо, — ответил мне Кайл (он знал, что такое свечи — они с отцом часто копались в машине вдвоем). — Потому что если ты будешь много разговаривать, придет Ледяной Убийца и утащит тебя в свое логово.
Пару дней назад мы с Кайлом, спрятавшись на чердаке, читали страшную историю про Ледяного Убийцу, который во время снежных бурь рыщет по дорогам и убивает одиноких прохожих. Если бы мы сейчас сидели не в машине за городом на пустынном шоссе, и если бы вокруг не бушевала метель, то я бы, конечно, сказал Кайлу, что он дурак, потому что Ледяной Убийца живет в Штатах. И даже при учете того, что он — мифическое существо, он не может так быстро добраться до Треверберга. Но сейчас мне стало еще страшнее.
— Он воткнет сосульку тебе в глаз! — воодушевившись, продолжил Кайл.
Тут я не выдержал и расплакался — ведь если Ледяной Убийца воткнет сосульку мне в глаз, у меня не будет глаза, и мне придется носить очки! И надо мной будут смеяться…
— Идиот, — сказал мне Кайл. — Сосулька достанет до мозга, и ты умрешь. Тебе не помогут очки.
Отец отвесил Кайлу звонкую оплеуху и объяснил мне, что Ледяного Убийцы не бывает, а смеяться над теми, кто носит очки, нехорошо. Через пару часов метель успокоилась, еще минут через двадцать водитель большого фургона помог отцу завести машину, и мы успели приехать в гости к дяде Бэзилу и тете Сандре до наступления Рождества. Но с тех пор моим самым жутким страхом было застрять посреди ночного шоссе. Кто бы мог подумать, что это случится именно тогда, когда мы с Биллом возвращались из Мирквуда?
Выехали мы чуть позже, чем планировали, и Билл торопился — ему не хотелось выяснять отношения с Изольдой по поводу опоздания. Пообедать мы не успели, и нам пришлось заглянуть в придорожную забегаловку. Забегаловка находилась в таком месте, куда машины заезжали разве что раз в час, если не реже. Мы с Биллом пообедали и снова отправились в путь. Когда на часах было около полуночи, мы вспомнили о том, что милая девушка из забегаловки приготовила нам кофе за счет заведения и заботливо положила сохраняющие тепло стаканы в специальный пакет. Также мы вспомнили о том, что уже проехали половину пути. То есть, за руль должен был сесть я.
— Да ты шутишь, Саймон, — сказал Билл, глядя на то, как я пытаюсь завести машину. — Ты ломаешь все, к чему прикасаешься!
— Я ничего не сломал! — возмутился я, но «лотус», похоже, был другого мнения. — Сейчас заведу.
— Чувствую, ничего ты не заведешь!
Попытки Билла, как и мои, не увенчались успехом. Обследование машины привело к неутешительным результатам:
— Понятия не имею, что произошло, — глубокомысленно заявил Билл. — Она у меня уже четыре года, и это — первая поломка. Какой скандал я устрою в страховой компании! — Он посмотрел на меня. — Ну, чего ты молчишь? Твой отец ведь бывший гонщик? Я даже собирал карточки с его фотографиями. Ты больше понимаешь в этом железе, чем я.
— Не припомню, чтобы мы с ним разбирали суперкары, — признался я.
— Хорошо. — Билл присел на капот. — Тогда я вызову эвакуатор.
Я спрятал руки в карманы. Ночь в этих местах была холодной, и я пожалел о том, что мы не взяли больше кофе.
— Эвакуатор? Ты представляешь, сколько он будет стоить?
— Наплевать. — Билл продолжал обыскивать свои карманы. — Черт, где мой телефон? Позвони-ка мне, Саймон. Наверное, опять завалился под сиденье.
Я достал сотовый телефон, обнаружил, что он включен на беззвучный режим, и стал просматривать неотвеченные вызовы.
— Надо же, — удивился я, — мне звонил Вивиан. Целых четыре раза.
— Не испытывай мое терпение, — посоветовал Билл.
Телефона в машине не оказалось.
— Не переживай, — успокоил я Билла. — Ты ведь синхронизируешь контакты. Так что ничего не пропало.
— Ох, что бы ты понимал. Мне его подарила Изольда!
Я не успел удивиться этой вспышке сентиментальности — Билл порылся в своем бумажнике и достал визитку.
— Дай свой, — сказал он мне коротко.
Собеседник Билла, судя по всему, не был в восторге от просьбы приехать черт знает куда. После пяти минут вежливого общения Билл пришел в ярость и сказал, что если его просьба не будет удовлетворена, то несчастный служащий «узнает, кто трахает его прабабушку в Аду». Угроза была принята к сведению, и довольный Билл вернул мне аппарат.
— Люблю, когда меня понимают с полуслова, — сказал он. — Они настолько обнаглели, что вздумали со мной торговаться!
— Я отойду на минутку, — извинился я. — Перезвоню Вивиану и спрошу, что он хотел.
Билл закивал и достал сигареты.
— Да-да. Передавай привет.
Это было сказано самым саркастичным тоном, на который он был способен, но я решил не реагировать.
— Саймон! — ответил мне Вивиан, и я уже понял, что ничего хорошего мне услышать не предстоит. — Ты хотя бы иногда отвечаешь на телефон? Или ты поменял аппарат, и теперь не знаешь, где находится зеленая кнопка?
