Звонок в дверь заставил меня подняться и бросить взгляд на часы. Я боялась и предположить, кого принес черт в начале второго ночи, решила, что это Билл вернулся что-нибудь забрать (он регулярно забывал вещи, и каждый раз злился по этому поводу), но поздним гостем оказался вовсе не он.
— Вивиан, какого дьявола ты тут делаешь?
Он скрестил руки на груди и посмотрел на меня.
— Не знаю, но почему-то я был уверен, что ты будешь рада меня видеть. Помнится, когда ты пришла ко мне посреди ночи и разбудила, я был рад.
— Если бы ты пришел на четверть часа раньше, то встретился бы с Биллом, и тот закатил бы такой скандал…
— Избавь меня от рассказов об этом невротике. Я могу войти?
Я посторонилась и пропустила его в квартиру. Вивиан осмотрелся и одобрительно кивнул.
— Очень мило.
— Я могу узнать, почему ты решил сделать мне такой… приятный сюрприз?
— Не думал, что для сюрпризов нужна причина. На самом деле, я хотел посмотреть тебе в глаза и задать тот вопрос, который уже задавал.
Я закрыла дверь и подошла к нему для того, чтобы взять плащ.
— Между исчезновением Долорес и мной нет никакой связи. Мне бы и в голову не пришло что-то подобное. Ни один человек в здравом уме не станет связываться с Эриком Фонтейном. — Я вздохнула. — Как ты вообще мог подумать, что это я или кто-то из нас?
— Когда ты знаешь, что тебе могут отрезать ухо или руку, то смотришь на мир под другим углом.
Я повесила его плащ в шкаф и прикрыла дверцу.
— Что ты будешь делать?
— Понятия не имею. А пока что я приехал к тебе в гости. Ночевать мне негде, так что, надеюсь, ты меня не выгонишь.
— Разумеется, не выгоню. Ты голоден? Я подогрею ужин.
— Нет, я не голоден. Но я провел черт знает сколько времени за рулем, и у меня болит спина. Меняю ужин на массаж.
Я рассмеялась.
— Пусть будет массаж. Только я не умею его делать. А ты?
— Умею, конечно.
Я взяла его за руку и повела в спальню.
— Вот и отлично. Ты покажешь это на мне, а потом я попробую повторить это на тебе.
— Какой коварный ход. Ладно, я согласен.
Когда мы вошли в комнату, Вивиан окинул взглядом неубранную кровать и красноречиво поднял бровь.
— Не припомню, чтобы ты оставляла кровать в таком состоянии. Ты заправляла ее даже у меня дома, хотя знала, что если что-то меня раздражает до безумия — так это идеальные складки на покрывале. Чем это вы тут занимались с Уильямом?
Я сняла халат и легла.
— Играли в «Монополию».
— Судя по тому, что вы разбросали подушки почти по всей спальне, игра закончилась ничьей?
— Масло для массажа вон там. — Я указала в направлении туалетного столика.
Вивиан некоторое время изучал небольшой флакон, после чего открыл его и, вылив немного масла на ладонь, стал согревать его в руках.
— Ты до сих пор с ним спишь? Ты ведь говорила, что вы больше не вместе.
— У нас все сложно, — ответила я, вытягиваясь. — Мне уже сто лет не делали массаж.
— Ну еще бы, ведь партия в «Монополию» его не включает.
— Твой сарказм радует слух.
— А мне радует глаз твоя спина. — Он прикоснулся к моему позвоночнику. — Я уже делал тебе комплимент по поводу татуировки? Я принадлежу к числу тех мужчин, которые считают, что женское тело прекрасно само по себе, и татуировки редко добавляют ему красоты, но твоя — исключение из правил. Почему именно нож, да еще и на спине?
Я убрала волосы с шеи и устроилась поудобнее.
— Как и у тебя — молодое и не очень трезвое решение.
— Моя, в отличие от твоей, не наводит на определенные мысли. Понимаешь, о чем я?
— О том, что тебе хочется сделать еще одну татуировку?
— По правде говоря, нет.
Я попыталась подняться, но Вивиан опередил меня на долю секунды — он уже крепко держал меня за поясницу, прижимая к кровати.
— Вот теперь понимаю. Мой ответ — нет.
— Это тот самый ответ, который во время нашей первой встречи и тех двух дней, которые ты провела у меня дома, звучал как «да, да, Вивиан, пожалуйста, только не останавливайся»?
— Нет, черт побери, это ответ «нет», который обозначает «нет». Ненавижу, когда ты упрямишься! — Я снова попыталась подняться. — Вивиан, я же сказала: нет!
— Кто же меня обманывает — твое тело или твой язык? Ты когда-нибудь слышала о том, что тело может обманывать? Будь хорошей девочкой, Изольда.
— Я тебе сейчас покажу хорошую девочку, сукин ты сын!
Я полуобернулась к нему, но он в очередной раз оказался быстрее и взял меня за запястье.
— Вот так. Теперь выбора у тебя нет.
— Желаю тебе гореть в Аду!
— Мы будем гореть там вместе. Это будет длиться вечно, и нам будет так же хорошо, как сейчас.
Порыв холодного ветра из приоткрытого окна заставил меня потянуть на себя одеяло. Вивиан, искавший что-то в небольшой дорожной сумке, повернулся ко мне.
— Ты замерзла?
— Да. А ты? — Я помолчала и добавила саркастически: — Наверное, в моем Аду прохладно?
— В твоем Аду, как всегда, влажно и горячо. И мне хочется потешить себя мыслью, что сегодня на порядок влажнее и горячее, чем раньше.
Я посмотрела на него с усмешкой.
— Ты успел оценить? А мне казалось, что сегодня ты, по большей части, пребывал в другом Аду. Точнее, в том же самом, только в… задней части.
— В задней части твоего Ада так же непередаваемо узко, как всегда. Я даже думаю о девственницах — помнишь, мы о них говорили. Рискну сложить все данные этой задачи и сказать, что ты мало кого балуешь подобным? Даже Билла?
Я в сердцах махнула на него рукой.
— Как твой язык поспевает за твоими гадкими порочными мыслишками? И они вообще когда-нибудь бывают иными?
— Помимо выражения моих мыслей, он успевает делать целый ряд других вещей. И — конечно, бывают, но что может быть прекраснее порочных мыслей, высказанных вслух? Посмотри-ка.
Вивиан продемонстрировал мне найденный в сумке спичечный коробок.
— Знаешь, что там?
— Спички? — предположила я, стараясь вложить в эту фразу как можно больше иронии.
— Давай притворимся, что это не спички, и ты поможешь мне.
Я взяла протянутую мне папиросную бумагу.
— Ты куришь столько лет, а скручивать еще не научился?
— Увы. Зато я умею делать много других, не менее полезных и приятных вещей.
