– Это был пример того, как запахи могут влиять на психическое состояние человека, – спокойно пояснил мистик. – Необъяснимые страхи, тревога или веселье порой имеют вполне земную причину. Причем, чаще всего такие запахи невозможно уловить носом. Однако если ты будешь хорошо работать над собой, возможно, когда-нибудь сможешь почувствовать и их. Запах может быть опасным оружием. Оно ранит не хуже острого клинка. Запомни это.
Постепенно их занятия перешли из пропахшей разными смесями комнаты на улицу, и Регарди понял, что флаконы и пробирки не могли рассказать и половины того, что раскрывалось в трепещущем от зноя воздухе.
– Эй, Ол, подойди к нам – крикнул иман, приведя Арлинга на Огненный круг, где занимались ученики.
Регарди слышал, как мальчишка легко спрыгнул на землю, и потянул носом – в последнее время у него вошло это в привычку. Впрочем, он тут же пожалел об этом, так как от ученика резко пахнуло потом и грязью.
– Ты угадываешь мои мысли, – довольно протянул иман. – Скажи мне, какой запах ты чувствуешь.
Регарди послушно наклонился в сторону Ола, но, как ни старался, кроме пота других запахов не почувствовал. Понимая, что иман не стал бы спрашивать очевидное, Арлинг ответил с осторожностью:
– Ну… Наверное, песком.
Мальчишка обиженно шмыгнул носом, а иман усмехнулся.
– Ол пробежал триста салей и час работал на Деревянном Солнце. Как ты думаешь, чем от него должно пахнуть, учитывая, что на небе нет ни облака? Потом от него пахнет, Лин, потом.
Арлинг сконфуженно переступил с ноги на ногу, а Ол отчего-то напрягся. Регарди чувствовал, что его сердце забилось быстрее.
– Но я хотел обратить твое внимание на другое, – смягчился иман. – Пот человека может рассказать многое. У нас разные запахи, когда мы сыты, голодны, устали или хорошо отдохнули. Два человека могут использовать одинаковый аромат, но на каждом он будет пахнуть по-своему. Поэтому в следующий раз, когда я спрошу тебя, чем пахнет Ол, ты должен будешь ответить мне так: «Вчера днем Ол выпил стакан моханы». Он знает, что я об этом знаю, поэтому боится. Страх в его поту чувствуется очень хорошо. Я не ошибся, Ол?
– Не ошиблись, учитель, – упавшим голосом ответил мальчишка.
– Хорошо, – кивнул мистик. – Можешь идти.
Ол отбежал от них с такой поспешностью, словно иман собирался его побить. Арлинг подумал, что в Согдарии ученики никогда не испытывали такого страха перед наставниками. Или это был не страх?
– Ему нельзя водку? – спросил он кучеяра, когда они покинули площадку.
– Можно, но не нужно. А вот тебе нельзя.
– Почему? – удивился он. Не то, чтобы ему хотелось кучеярской водки, у которой был отвратительный сладкий привкус – его как-то угостил Абир, – но слова уже сорвались с языка.
– Хорошая учеба начинается с хороших вопросов, а этот вопрос глупый, – неожиданно рассердился иман. – Алкоголь разрушает вкусовые участки на твоем языке и рассеивает внимание, которого у тебя и так нет. Если будешь курить, нюхать журавис или пить мохану, то можешь вернуться на улицы Балидета и не тратить мое время.
Больше к вопросу об алкоголе они не возвращались, а вот пот учеников, слуг и учителей ему пришлось нюхать не один раз – иман внес это неприятное упражнение в список ежедневных.
Разговор об алкоголе вспомнился Арлингу, когда однажды утром Джайп с непонятной торжественностью заявил, что отныне получать еду из общего котла он больше не будет.
– Это почему? – возмутился Регарди, догадываясь, что у кучеяра наверняка имелась веская причина. Однако с некоторых пор они с Джайпом недолюбливали друг друга и не упускали случая поспорить.
– Тигр сказал, что от нашей пищи ты становишься глупым и толстым, – насмешливо сказал повар. – И что тебе надо готовить, как для девчонки – салаты и супчики.
И хотя Арлингу хотелось ответить что-нибудь язвительное, но он заставил себя сдержаться. Возможно, учитель считал, что диета улучшит его восприятие. Если это требовалось для достижения цели, то Арлинг был согласен питаться, чем угодно. «Суп» – звучало по-человечески и вполне съедобно.
Однако попробовав приготовленную для него Джайпом стряпню, он не удержался и спросил мистика, за что его наказали. Помимо отвратительного вкуса, а вернее его полного отсутствия, блюда резко уменьшились в объеме, оставляя его голодным.
– Горькое, соленое и сладкое влияет на твои вкусовые ощущения, – говорил наставник. – Поэтому, пока ты учишься, тебе лучше питаться ограниченно, небольшими порциями. Однако твою диету разнообразят наши новые уроки. Уверен, они тебе понравятся. С завтрашнего дня начнем изучать кучеярскую кухню.
Иман ошибся. Теперь по ночам помимо непонятных запахов Арлинга стало терзать еще и желание наведаться в кладовку с припасами. Уроки по «дегустации пищи» оказались тяжелыми, хотя вначале он принял их восторженно. Во-первых, кусочки еды, которые давал ему пробовать иман, есть запрещалось – после определения названия их полагалось выплевывать. Во-вторых, некоторые блюда были настолько противными на вкус, что Регарди хотелось избавиться от них немедленно. Однако приходилось перекатывать отраву во рту, гадая, из чего она сделана. И, в-третьих, на таких уроках часто присутствовал Джайп, который не раз портил ему настроение и сбивал с мысли ехидными замечаниями. В общем, окончание «кулинарных» занятий Арлинг ждал с нетерпением. Однажды иман сильно его расстроил, заявив, что они не изучили и половины вкусов, присутствующих в кучеярской кухне, и что к национальным блюдам других стран Сикелии они приступят только в следующем году – это означало, что испытывать свой желудок и терпение Регарди придется еще долго.
Изменения коснулись не только его питания, но и всего быта. В первую очередь, ему пришлось научиться следить за своей одеждой и внешним видом, хотя он никогда не уделял этому внимания, даже когда был зрячим. Обычно такие вопросы решал за него Холгер.
– Ты всегда должен знать о том, как выглядишь в глазах других людей, не торчит ли у тебя из зубов кусок мяса, и нет ли на твоих штанах грязных пятен, – учил иман, заставляя его опрятно одеваться, тщательно умываться и аккуратно расчесываться. Он по-прежнему помогал ему бриться, но обещал, что скоро Арлинг научится делать это сам. Регарди в это не верил, так как угадывание запахов и бритье не имели ничего общего, однако с учителем не спорил.
– Даже если ты уверен, что никто на тебя не смотрит, веди себя так, словно за тобой наблюдает толпа, – продолжал наставлять кучеяр. – За столом сиди ровно, голову держи высоко, но не задирай ее, иначе будешь похож на гордеца. И помни, что ты живой человек, а не кукла. Слепой отличается от зрячего еще и отсутствием мимики на лице. Поэтому, когда общаешься с людьми, старайся проявлять больше эмоций. Заставляй себя хмурить брови, надувать щеки, морщить лоб. Сначала тебе придется делать это нарочно, но потом привыкнешь.
И Арлинг отчаянно жестикулировал и корчил гримасы, изрядно смеша Беркута. Но ему было все равно. Он хотел вылечиться. Он хотел пройти Испытание Смертью.
