К тому времени, когда в 1993 году ОПРБ расформировали, а щиты сняли, поток звонков заметно оскудел. После передачи дела в участок на Семьдесят седьмой улице новые записи в хронологии появлялись совсем редко. Звонили главным образом брат Аннеке Йесперсен – Хенрик – да еще несколько журналистов, интересовавшихся, нет ли у полиции новостей. Но вот одна из последних записей неожиданно зацепила внимание Босха.
Первого мая 2002 года, то есть как раз в десятую годовщину убийства, в хронологическом разделе был зафиксирован телефонный звонок мужчины, назвавшегося Алексом Уайтом. Имя и фамилия ни о чем Босху не говорили, но, судя по записи, звонил он с телефона, код которого начинался цифрами 209. Звонивший хотел знать, закрыто дело окончательно или еще нет.
Никаких других записей, прояснявших причину интереса Уайта к данному расследованию, сделано не было. Босх понятия не имел, кто он такой, но его заинтриговал телефонный код. Он не принадлежал ни одному из районов Лос-Анджелеса и вообще не был Босху знаком.
Гарри включил портативный компьютер, ввел цифры в поисковик и вскоре выяснил, что код 209 принадлежал округу Станислас в Центральной долине штата, располагавшегося в двухстах пятидесяти милях от Лос-Анджелеса.
Босх взглянул на часы. Было поздно, но еще не слишком. И он набрал номер, записанный вслед за именем Алекса Уайта в хронологии дела. Раздался всего один гудок, включился автоответчик, и приятный женский голос произнес:
«Здравствуйте. Вы позвонили в салон «Косгроув-трактор» – основного розничного продавца компании «Джон Дир» в долине. Наш адрес: Модесто, Крауз-Лэндинг-роуд, строение девяносто двенадцать. К нам удобнее всего добираться с хайвея Голден-стейт. Мы открыты с понедельника по субботу с девяти утра до шести часов вечера. Можете оставить сообщение после звукового сигнала, и один из представителей нашего отдела продаж свяжется с вами при первой же возможности».
Босх повесил трубку, не дожидаясь сигнала, решив, что позвонит завтра во время рабочего дня. Он догадывался, что магазин «Косгроув-трактор» скорее всего не имеет к звонку никакого отношения. В 2002 году номер мог принадлежать другой организации или даже частному лицу.
– Ты готов приступить к торту?
Босх поднял глаза. Дочь покинула свое убежище в спальне. Но теперь на ней была длинная ночная сорочка, а нарядное платье, по всей вероятности, уже висело на своем месте в стенном шкафу.
– Конечно.
Закрыв папку с делом об убийстве, Босх положил ее на журнальный столик и поднялся с дивана. Он попытался обнять Мэдди, но она ловко ускользнула и направилась в кухню.
– Мне нужно принесли нож, десертные вилки и блюдца.
Из кухни она крикнула, чтобы он открывал подарки, но Босх дождался возвращения дочери.
Пока она нарезала торт, он вскрыл длинную плоскую коробку, в которой не могло быть ничего, кроме галстука. Мэдди часто отпускала шпильки по адресу его набора галстуков – старых и бесцветных. Однажды она даже предположила, что отец подбирает их, взяв за образец детективные сериалы из эпохи черно-белого телевидения.
В коробке он обнаружил галстук с вручную нанесенным узором в синих, зеленых и пурпурных тонах.
– Просто загляденье, – объявил Босх. – Надену его завтра же.
Мэдди улыбнулась в ответ, а он взялся за второй подарок. Под оберткой оказалась коробка с шестью компакт-дисками. Это были сборники недавно выпущенных студийных записей Арта Пеппера.
– «Неизвестный Арт Пеппер. Диски один-шесть», – прочитал он на обложке. – Где ты это нашла?
– Через Интернет, – пояснила Мэдди. – Их можно купить только у его вдовы.
– Я никогда прежде не слышал этих его вещей.
– У нее даже есть своя небольшая фирма звукозаписи. Называется «Вдовий вкус».
Босх заметил, что в некоторых упаковках лежало по нескольку дисков. Это было просто море музыки.
– Послушаем?
Но она лишь подала ему блюдце с куском «мраморного» торта и сказала:
– Я еще не сделала домашнее задание. Придется вернуться к себе. Но ты слушай сколько душе угодно.
– Начну прямо с номера один.
– Надеюсь, тебе понравится.
– Уверен на все сто: так и будет. Спасибо, Мэдди. Спасибо за все.
Он поставил блюдце и коробку с дисками на стол и потянулся, чтобы обнять ее. На этот раз она не стала ускользать от отца, и в тот момент он больше всего был благодарен ей именно за это.
Глава седьмая
В среду Босх добрался до своей рабочей кабинки рано утром, пока еще в комнате никого не было. Первым делом он перелил купленный по дороге кофе из картонного стакана в кружку, которую держал в одном из ящиков стола. Потом нацепил на нос очки для чтения и проверил, нет ли сообщений, в надежде услышать, что ему повезло и ночью успели задержать Чарльза Уошберна, дожидавшегося его теперь в «обезьяннике» полицейского участка на Семьдесят седьмой улице. Но ни на автоответчике телефона, ни в электронной почте не оказалось ничего нового о Мелком-2. Тот все еще обретался неизвестно где. Зато он обнаружил в компьютере ответ на свое письмо от брата Аннеке Йесперсен. Босха даже охватило легкое волнение, когда в строке «Тема» он узнал собственную формулировку: «О расследовании убийства вашей сестры».
Неделей ранее, когда эксперты по баллистике уведомили его, что гильза, найденная на месте гибели Йесперсен, была использована в пистолете, фигурировавшем еще в двух убийствах, дело из подготовительной стадии расследования автоматически перешло в активную. В таких случаях должностной обязанностью офицеров отдела нераскрытых преступлений было уведомить об этом членов семьи жертвы. Но для них это всегда оборачивалось лишней головной болью. Меньше всего детективам хотелось пробуждать в родных ложные надежды и без особой необходимости бередить старые душевные раны, нанесенные смертью близких людей. Первоначальное уведомление требовало особой деликатности, а значит, следовало выбрать наиболее подходящего из членов семьи и донести до него информацию в тщательно подобранных и осторожных выражениях.
Однако в деле Йесперсен Босху был известен лишь один родственник, живущий в Копенгагене. Ее брат Хенрик значился как единственный близкий ей человек, а в хронологии за 1999 год следователь записал его адрес электронной почты. По этому адресу Босх и послал свое письмо, понятия не имея, пользуется ли им брат покойной тринадцать лет спустя. Письмо не вернулось с отметкой о невозможности доставки, но и ответа на него не последовало. Через два дня Босх отправил письмо повторно. Оно снова осталось без ответа. Тогда он решил пока отложить эти попытки и занялся более насущным делом – подготовкой к встрече с Руфусом Коулманом в Сан-Квентине.
А вот сегодня одной из причин столь раннего приезда Босха в офис было именно желание установить номер телефона Хенрика Йесперсена и позвонить ему в Копенгаген при разнице во времени с Лос-Анджелесом в девять часов.
