Предыдущие три года сотрудники «эскадрона» занимались исключительно оцифровкой архивных дел, создавая огромную по объему базу легкодоступных данных и материалов для сравнения на основе нераскрытых убийств. Подозреваемые, свидетели, оружие, места преступлений и даже характерные для вероятных преступников речевые обороты – это, как и мириады иных деталей расследования, теперь в любой момент можно было извлечь из недр сервера компьютера размером с уличную телефонную будку. Система действительно позволяла сыщикам подойти к следствию под совершенно иным углом зрения.
Босх не спешил брать желтый листок, но любопытство пересилило.
– В чем связь между делами?
– В свидетеле. Один и тот же человек видел, как убийца скрывается с мест преступления. Два заказных убийства. Первое в долине, второе в центре города. Казалось бы, ничего общего. Но только в обоих случаях объявился очевидец. И мне кажется, его нужно использовать с полной отдачей. Возьмите номер.
Но Босх не шелохнулся.
– Что происходит, лейтенант? У меня в самом разгаре работа над делом Йесперсен. Почему вы отдаете это расследование мне?
– Вы же сами вчера говорили, что с Йесперсен зашли в тупик.
– Я ничего не говорил о тупике. Я только сказал, что дело нельзя списать в архив по причине невозможности продолжения следствия.
До Босха внезапно дошел смысл нового оборота событий. То, о чем его предупреждал Джорди Гант, прекрасно увязывалось с действиями О’Тула. К тому же, насколько он знал, вчера вечером О’Тул участвовал в еженедельном совещании командного состава на десятом этаже.
Он развернулся и направился к выходу.
– Куда это вы, Гарри? Вы не можете так просто уйти.
Босх не оборачиваясь бросил:
– Отдайте эту работу Джексону. Он сейчас свободен.
– Но я поручаю ее вам. Эй!
Босх к этому моменту уже шагал по коридору в сторону лифтов. О’Тул не бросился вслед, и правильно сделал. Ничто не выводило Босха из себя быстрее, чем политиканство и бюрократизм. А О’Тул, с его точки зрения, занимался сейчас и тем и другим, хотя не обязательно по собственной инициативе.
Босх поднялся на лифте на десятый этаж и через распахнутую дверь вошел в приемную начальника управления. Здесь стояли четыре рабочих стола, три из которых занимали офицеры-помощники в мундирах с иголочки. А четвертый принадлежал Альте Роуз – бесспорно самой влиятельной фигуре из числа гражданского персонала полицейского управления. Она охраняла дверь, дававшую доступ к телу высшего руководителя полиции Лос-Анджелеса вот уже почти три десятилетия. Это была помесь питбуля с милашкой из Сигма Чу
[13]
. Всякий относившийся к ней как к простой секретарше, совершал непростительную ошибку. Она полностью контролировала расписание своего босса и зачастую диктовала, где и когда ему следует появиться.
В последние годы Босха достаточно часто вызывали на ковер к руководству, чтобы Роуз знала его в лицо. А потому, когда он подошел к ее столу, одарила ласковой улыбкой.
– Как поживаете, детектив Босх? – спросила она.
– Все прекрасно, мисс Роуз. А как ваши дела?
– Отлично. Но, простите, я что-то не вижу вас среди записавшихся сегодня на прием к начальнику. Вы, случайно, не ошиблись?
– Нет, мисс Роуз, не ошибся. Я просто надеялся, что Марти… То есть, простите, шеф сумеет уделить мне пять минут своего времени.
Она мгновенно скосила взгляд на многоканальный телефон, стоявший на ее столе. Одна из красных кнопок ярко светилась, показывая, что линия занята.
– Очень жаль, но он как раз разговаривает по телефону.
Однако Босх прекрасно знал, что эта кнопка горела на аппарате всегда, чтобы у Альты Роуз неизменно имелся предлог отвадить незваного визитера. Киз Райдер, бывшая напарница Гарри, успела поработать в приемной начальника и открыла Босху этот простой секрет.
– И у него назначена на вечер встреча, куда ему придется выехать, как только он…
– Три минуты, мисс Роуз! Просто передайте ему. Как я догадываюсь, он и сам хотел бы меня видеть.
Альта Роуз нахмурилась, но все же поднялась из-за стола и исчезла за массивной дверью, ведущей в святая святых. Босх остался ждать.
Начальник управления Мартин Мэйкок сделал карьеру быстро, пройдя тем не менее по всем положенным ступенькам. Двадцать пять лет назад он был детективом по делам особой важности в отделе ограблений и убийств. Как и сам Босх. Поработать партнерами им не довелось, хотя они участвовали вместе в некоторых расследованиях, имевших немалый общественный резонанс. Самым громким было, конечно, дело Кукольника, закончившееся тем, что Босх уложил наповал жестокого серийного убийцу в уютном домике у Серебряного озера, где тот вершил свои кровавые злодеяния. Мэйкок обладал привлекательной внешностью, в совершенстве владел своей профессией, и к тому же его фамилия легко запоминалась, пусть и вызывая не самые пристойные ассоциации
[14]
. Искусно используя интерес прессы и публики к тем самым нашумевшим делам, он стремительно рос в чинах, кульминацией чего стало его назначение начальником городского полицейского управления.
Рядовые сотрудники поначалу обрадовались, узнав, что большой кабинет на десятом этаже занял их бывший коллега из местных. Но вскоре это чувство сменилось нескрываемым разочарованием. «Медовый месяц» быстро закончился. Ныне Мэйкок возглавлял организацию, которой серьезно урезали бюджет вплоть до запрещения нанимать новых сотрудников и где слишком часто возникали различного рода скандальные ситуации. Кривая преступности резко пошла вниз, но это не ставили больше в заслугу ему лично, и его популярность в политических кругах нисколько не возрастала. Но, что хуже всего, подчиненные, напротив, стали рассматривать Мэйкока скорее как политика и бюрократа, более заинтересованного в том, чтобы постоянно мелькать в выпусках телевизионных новостей, нежели лично инструктировать сыщиков или появляться там, где в перестрелке пострадали полицейские, что прежде было неизменной традицией. Он оброс кличками, в которых на все лады склонялась неприличная часть его фамилии, постоянно звучавшими в раздевалках патрульных, на парковках служебных машин и в барах, где копы любили собираться во внеслужебное время.
Что до Босха, то он дольше других оставался лоялен к бывшему товарищу по службе, но годом ранее начальник полиции втянул его, ни о чем не подозревавшего, в грязную политическую интригу с целью избавиться от члена городского совета, выступавшего с острой критикой работы полиции. И «подставить» Босха помогла никто иная, как Киз Райдер, тем самым заслужив повышение. В звании капитана Райдер возглавляла теперь полицейский участок в Западной долине. Но Босх с тех пор перестал с ней общаться, как не разговаривал больше и с шефом управления.
