Сотовый издал характерный звук, означавший, что электронное письмо отправлено, и Босх поднялся.
– Хорошо, – сказал он. – На сегодня мы закончили.
– Ты позволишь мне вернуться в мою машину?
– Нет, тебе придется поехать со мной.
– Куда это?
– В Лос-Анджелес.
– Сейчас?
– Да, сейчас. Вставай.
Но Бэнкс не пошевелился.
– Послушай, дружище, я не хочу ехать ни в какой Лос-Анджелес. Мне нужно домой. У меня дети.
– Да? И когда ты с ними в последний раз виделся?
Бэнкс прикусил губу, ничего не ответив.
– Я почему-то знал, что очень давно. Так что не надо кочевряжиться. Пора ехать. Понимайся.
– Но почему так сразу? Дай мне заглянуть домой.
– Слушай внимательно, Бэнкс. Ты поедешь со мной в Лос-Анджелес. Утром мы с тобой придем в кабинет заместителя окружного прокурора, который еще раз снимет с тебя официальные показания, а потом, возможно, в темпе вальса поставит перед Большим жюри. И только после этого решит, отправить тебя домой или нет.
Бэнкс все еще не двигался с места, будто скованный своим прошлым. Ему стало понятно, что даже если удастся избежать обвинения и тюремного срока, его прежней жизни пришел конец. Каждая собака от Модесто до Мантеки будет теперь знать, что он совершил – когда-то давно и только что.
Босх стал собирать фотографии и бумаги из дела, вкладывая их обратно в папку.
– Договоримся так, – сказал он. – Ехать нам далеко. Ты можешь вольготно расположиться на пассажирском сиденье рядом со мной, или же мне придется снова взять тебя под арест, надеть наручники и запихнуть назад. Предупреждаю: несколько часов в такой позе на заднем сиденье, и ты, возможно, уже никогда не научишься ходить с прямой спиной. Итак, что ты предпочтешь?
– Хорошо, я поеду добровольно. Но сначала мне надо отлить. Ты же видел, сколько я выпил, а ведь я даже не заглянул в сортир, когда уезжал из бара.
Босх нахмурился. Разумеется, просьба звучала вполне естественно. Если на то пошло, Босх уже и сам размышлял, как наведаться в туалет, чтобы не дать Бэнксу шанса передумать и, чего доброго, ломануться к двери.
– Ладно, – сказал он. – Пойдем.
Босх вошел в ванную первым и проверил окошко. Оно было старым, со сломанной ручкой. Босх без труда вынул ее из гнезда и продемонстрировал Бэнксу, давая понять, что деваться тому некуда.
– Делай свои дела, – сказал он.
Затем вышел из ванной, но дверь оставил приоткрытой, чтобы сразу услышать, если Бэнксу вздумается взломать окно. Пока подопечный справлял нужду, Босх оглядел комнату, ища, к чему бы приковать его на то время, что понадобится в туалете ему самому. Все-таки в пути предстояло провести пять часов. Свой выбор он остановил на перекладинах, украшавших спинку кровати в изголовье.
Затем он начал поспешно собираться, покидав вещи в сумку и не тратя времени на то, чтобы сложить их. Когда Бэнкс спустил воду и вышел из ванной, Босх подвел его к кровати, заставил сесть и защелкнул наручники.
– Эй, мы так не договаривались! – возмутился Бэнкс.
– Это ненадолго. Не хочу, чтобы ты передумал, пока я облегчаю свой мочевой пузырь.
Босх еще стоял над унитазом, когда дверь номера с оглушительным треском распахнулась. Мгновенно застегнув молнию на ширинке, он влетел в комнату, приготовившись броситься вдогонку за Бэнксом, но тот по-прежнему сидел на кровати, прикованный к спинке.
Бросив взгляд на дверь, он увидел в проеме мужчину с пистолетом в руке. Даже без мундира и гитлеровских усиков, которые так ему шли на плакате, Босх легко узнал Дж. Дж. Брабанда, шерифа округа Станислас. Это был высокий, мужественный здоровяк, прямоугольный подбродок которого многие представительницы слабого пола сочли бы весьма привлекательным. Просто мечта для любого организатора предвыборной кампании.
Брабанд вошел в комнату один, но предусмотрительно направив ствол пистолета в грудь Босху.
– Детектив Босх! – сказал он. – А не кажется ли вам, что вы слегка нарушили границы своей юрисдикции?
Глава тридцать вторая
Приказав Босху поднять руки вверх, Брабанд подошел и вытащил из его кобуры пистолет, который сунул в карман зеленой охотничьей куртки. А потом стволом собственного пистолета указал на Бэнкса:
– Снимите с него наручники.
Босх выудил из брючного кармана ключик и освободил Бэнкса.
– Наденьте одно из колец себе на левое запястье, – прозвучала следующая команда.
Босх подчинился и положил ключ от наручников обратно в карман.
– А теперь, Реджи, закрепи ему руки за спиной.
Босх сам завел за спину вторую руку, позволив Бэнксу защелкнуть наручники. Брабанд уже без опаски подошел к нему, причем так близко, что при желании мог бы мгновенно приставить ствол к виску полицейского.
– Где ваш телефон, детектив?
– В правом нагрудном кармане.
Достав его мобильник, Брабанд пристально посмотрел Босху в глаза.
– Не стоило вам ворошить прошлое, детектив, – сказал он.
– Может быть и так, – отозвался Босх.
Брабанд запустил пальцы в другой его карман и извлек ключ от наручников. Потом прощупал складки одежды и убедился, что ничего не упустил. Взял с кровати пиджак, который тоже тщательно обыскал, забрав оттуда бумажник с жетоном и ключи от прокатной машины. Всю добычу он рассовал по собственным карманам. Достав из-за пояса второй пистолет, он отдал его Бэнксу.
– Не спускай с него глаз, Реджи.
Подойдя к столу, Брабанд ногтем отбросил обложку уголовного дела. Склонился и какое-то время разглядывал снимки фотоаппаратов того же типа, что похитили у Аннеке Йесперсен.
– Ну и чем же вы тут занимались, дженльмены? – насмешливо спросил он.
И Бэнкс сейчас же заговорил, словно для него было жизненно важно опередить Босха:
– Он хотел, чтобы я раскололся, Барабан. Рассказал про Лос-Анджелес, про корабль. Ему известно про корабль. Он для того меня и похитил. Но ему и слова не удалось вытянуть.
Брабанд ухмыльнулся.
– Это хорошо, Реджи. Очень хорошо.
Между тем он продолжал листать дело, переворачивая страницы по-прежнему одним только ногтем. Босх догадывался, что на самом деле папка его не слишком интересовала. Брабанду требовалось время, чтобы понять, с чем он столкнулся и что ему в этой ситуации делать. Наконец он захлопнул папку и сунул себе под мышку.
– Думаю, нам придется немного прокатиться, – сказал он.
Босх решил вступить в игру, зная, что его попытка едва ли увенчается успехом.
– Вам нечего опасаться, шериф. У меня пока есть только предположения. На них и чашки кофе не купишь.
