Я пытался прикинуть в уме, в какой из телефонных будок она стояла, ожидая, когда раздастся гудок, но у меня не было абсолютно никаких зацепок. Я мог вытащить только пустой билет. Да, я слышал, как мимо проезжал транспорт и где-то поблизости негромко играла музыка – радиостанция, или что там было, не знаю.
Достигнув этой точки в своих рассуждениях, я подумал: где же обновленный вариант фонограммы? Собирается ли Агентство национальной безопасности выделить, усилить и идентифицировать звуковой фон? Чем вообще занимается там, на родине, Шептун со своими парнями?
Я был в подходящем настроении, чтобы дать выход своему разочарованию. То, что в Нью-Йорке был поздний вечер, меня не заботило. И я набрал номер.
Глава 37
Брэдли ответил на звонок, сказав, что еще не ложился спать, но по его голосу я понял, что он страшно измотан. То же в полной мере относилось и ко мне. Бен для прикрытия завел разговор о смерти Доджа, но я его оборвал:
– Помните, мы говорили о музыке? Ну, о той, которая звучала на фоне шума движущегося транспорта?
Брэдли, конечно, не понял, о чем идет речь, но сказал:
– Да, помню.
– Как там обстоят дела? – спросил я. – Кое-кто, насколько мне известно, должен был провести исследование и попытаться идентифицировать ее.
– Не знаю. Ничего такого я не слышал.
– Займитесь этим вопросом, ладно? Сделайте несколько звонков.
– Конечно, – ответил Брэдли, обиженный моим тоном и сразу же впавший, подобно мне, в раздражение. – Когда вам нужна эта информация?
– Прямо сейчас, – ответил я. – Предпочел бы получить ее несколько часов назад.
Голодный как черт, дожевывая уже третью засохшую конфету из мини-бара, я сидел в кресле, глядя в окно и думая об этой проклятой женщине, когда зазвонил телефон. Это был Брэдли, он сказал, что музыка не дала ничего интересного.
– Эксперты отфильтровали звук нью-йоркского транспорта, – сказал он. Упоминание Нью-Йорка в этом контексте было совершенно бессмысленно. – А потом усилили музыку. Она, конечно, турецкая. Сказали, что якобы играет кавал.
– Что? – переспросил я.
– Кавал. Типа флейты: семь отверстий вверху и одно внизу. Народный музыкальный инструмент. Известно, что им пользуются турецкие пастухи, чтобы вести за собой стадо.
– Отлично. Значит, мы ищем пастуха, который гонит овец по проспекту в час пик.
– Не совсем так, – заметил Брэдли. – На этом инструменте часто играют, особенно он популярен у групп, исполняющих народную музыку.
– Кавал, говорите? А это была живая музыка? Или ее передавали по радио? Может, она звучала с компакт-диска?
– На этот вопрос ответ не получен: убрав фоновый шум и усилив музыку, эксперты утратили то, что называют знаками при ключе.
– Господи боже! А проще выражаться они не в состоянии?
Я посмотрел на крыши домов и еще раз спросил себя: где же стояла эта женщина? Да что же это за место такое, где одновременно слышен шум транспорта и звучит турецкий народный музыкальный инструмент кавал?
– Есть и еще одна проблема, – продолжал Брэдли. – Они не могут определить мелодию. Фрагмент не очень большой, но, похоже, никто не слышал его раньше.
– Странно, – сказал я. – Неужели не нашлось хоть одного эксперта, кто в этом разбирается. Вы говорите, что это народная мелодия?
– Похоже на то.
Мы молчали несколько мгновений. Когда стало ясно, что обсуждать больше нечего, я сменил тему:
– Извините меня, Бен.
– За что?
– Я вел себя как болван.
– Не страшно, если учесть, что раньше вы всегда корчили из себя умника, – заявил он, по обыкновению, невозмутимо. – Так или иначе, я передам нашим друзьям, что вы испытываете страшный стресс и можете в любой момент слететь с катушек.
– Спасибо, это, несомненно, пойдет на пользу моей карьере.
– Всегда рад помочь.
Он не рассмеялся, это ведь был Бен Брэдли, но по его голосу я понял, что он на меня не сердится. И был благодарен ему за это.
– Еще одна просьба, – сказал я.
– Да, слушаю.
– Передайте, чтобы они нашли способ переслать мне эту запись. Одну только музыку, без звука транспорта.
Не знаю почему, но мне хотелось ее послушать.
Глава 38
Через двадцать минут я, приняв душ, вышел из ванной и обнаружил новое письмо, присланное на мой ноутбук по электронной почте. В сообщении от корпорации «Эппл» говорилось, что с моей кредитной карточки за загрузку музыки будет снято двадцать семь долларов.
Я не покупал никакой музыки. У меня возникло подозрение, что какой-то сопляк из ЦРУ счел нужным добавить новые дурацкие записи к коллекции Броуди Уилсона, и без того обширной. Я вошел в iTunes, обнаружил, что там появились новые файлы с музыкой, но быстро понял: бульшая их часть – всего лишь уплотнение данных в памяти. Значение имел всего один из них, как я сразу понял, присланный Шептуном.
В ночь перед моим вылетом в Турцию, когда мы работали в его кабинете, я увидел на полке диск «Exile on Main Street» группы «Роллинг стоунз», с автографом исполнителя. Несмотря на усталость, развернулась оживленная дискуссия, действительно ли это лучший альбом группы. Кто бы мог подумать, что директор Национальной разведки США – втайне еще и эксперт по творчеству «Роллинг стоунз»? Знакомясь со вновь присланными файлами, я убедился, что Брэдли вовсе не шутил, когда обещал передать нашему другу, что я крайне переутомлен. Шептун прислал мне запись песни «Роллинг стоунз» под названием «19th Nervous Breakdown».
Я сдвинул курсор на этот файл, щелкнул по нему и слушал в течение тридцати секунд, пока не произошла метаморфоза: в середину песни была вставлена запись кавала, очищенная от шума транспорта и странного сообщения разыскиваемой нами женщины. Проиграл ее дважды – она длилась чуть больше двух минут – и загрузил на свой mp3-плеер. Я вновь собирался на поиски телефонной будки и надеялся, что звучание кавала придаст мне новые силы.
Однако никакого вдохновения я не испытал – только голова разболелась.
Когда я сфотографировал четвертую будку, в голову пришла мысль поспрашивать соседских женщин: а вдруг кто-то из них припомнит девушку, ждавшую здесь телефонного звонка. В ответ я не получил ничего, кроме смущенных взглядов и настороженного качания головой. Я знал, что впереди меня ждет очень долгий день. Как там говорят турки: выкапывать колодец иголкой?
И все же, если вы хотите утолить жажду, иногда именно это и надо сделать. Я шел по узкой улице, слушая звуки кавала через наушники и гадая, почему никто из экспертов не сумел идентифицировать эту мелодию. И тут в голову мне пришла одна мысль, и я остановился. Я двигался по карте в своем мобильнике, высматривая очередную телефонную будку, а это означало, что следует повернуть направо. Вместо этого я пошел налево, к центру города.
