Я внимательно посмотрел на риелтора: слегка за сорок, копна густых, зачесанных назад волос, рубашка с открытым воротом, а на шее – целая связка золотых цепочек, такая тяжелая, что ее вполне можно было использовать в качестве якоря для круизного лайнера. Мне он понравился с первого взгляда: как ни странно, в нем не ощущалось хитрости. Если вас ограбит человек, который так выглядит, вам остается винить только себя.
Я представился сотрудником ФБР и сказал, что хотел бы поговорить с ним о Французском доме. Пожав плечами, риелтор ответил, что местный коп уже посетил их агентство неделю назад и сделал ксерокопию договора аренды. Он всего лишь оформлял документы, и добавить к этому ему нечего.
Мужчина явно спешил, и я извинился, что отнимаю у него время. Как правило, я стараюсь быть вежливым – это всегда помогает в работе. Я сказал, что турецкий полицейский заходил к ним, когда смерть американца считалась наступившей в результате несчастного случая, а теперь открылись новые обстоятельства.
– Что вы имеете в виду? – удивленно спросил он.
Разумеется, новость о том, как за одну ночь изменился статус этого дела, еще не успела распространиться. Я хорошо понимал: то, что я скажу сейчас риелтору, к вечеру станет известно всему Бодруму.
Взглянув на стеклянную входную дверь, я увидел его имя, выписанное золотистыми буквами.
– Мы расследуем убийство, мистер Кайя. Молодого американца столкнули с утеса.
Это одновременно изумило и расстроило его.
– Он был хорошим человеком, – сказал риелтор. – Выгодно отличался от большинства напыщенных болванов, которые арендуют здесь особняки. Охотно разговаривал, проявлял искренний интерес, обещал покатать меня на лодке. Черт возьми, неужели его убили?
– Теперь вы понимаете, почему мне нужно с вами поговорить?
– Я как раз собирался обедать.
– Отлично. Составлю вам компанию.
Риелтор рассмеялся:
– Надеюсь, вы понимаете, что я не собирался вас приглашать?
– Конечно, – улыбнулся я в ответ. – И куда же мы с вами отправимся перекусить?
Глава 41
Местом нашей трапезы стал берег моря, где установили барбекю: жареное мясо подавалось на отдраенной до блеска палубе яхты, нависшей над пляжным песком. Антураж создавали белые паруса, защищающие посетителей от солнца, дизайнерская мебель и – что было неудивительно, учитывая личность моего нового знакомого, – кучка загорающих топлес девушек-туристок.
Как только мы сели, я спросил риелтора, известно ли ему что-либо о нацистском прошлом Французского дома, и он посмотрел на меня как на ненормального:
– Вы, наверное, шутите?
Приглядевшись внимательнее, он убедился, что я говорю вполне серьезно.
– Кто владелец дома? – был мой следующий вопрос.
– Точно не знаю, – ответил риелтор. – Почти семь лет назад я получил письмо от одного юриста из Лихтенштейна. Он писал, что представляет благотворительный фонд, который владеет этим поместьем. Оно должно давать доход. Так решили попечители.
– Вы спрашивали его, кто стоит за этой доверительной собственностью? Кто на самом деле владелец имения?
– Спрашивал, конечно. Даже поручил выяснить это своему адвокату. Тот проследил цепочку фиктивных компаний и оказался в тупике.
Я ничего не сказал, зная, что большинство фирм, управляющих доверительной собственностью в Лихтенштейне, создавались с таким расчетом, чтобы оставаться непрозрачными. Именно по этой причине крошечное княжество в шестьдесят квадратных миль, втиснутое между Швейцарией и Австрией, – первое прибежище для европейцев, главным образом немцев, желающих скрыть свои доходы от налоговых органов.
– Итак, юрист, работающий на попечителей, сказал, что поручает вам сдавать имение внаем? Полагаю, это случилось уже после его модернизации?
– Да, и это были хорошие деньги за не слишком обременительный труд. Я взимал арендную плату, удерживал расходы на обслуживание имения и свои комиссионные, после чего отправлял полученный остаток на счет банка в Лихтенштейне. Вот и все.
– У кого, кроме вас, был ключ от имения?
– Ни у кого. Мы обходимся без ключей, вполне достаточно кодов. Там четверо ворот, которые управляются электронной клавиатурой, подключенной к компьютеру. Взломать систему невозможно.
– Хорошо. И какова процедура? Приезжает новый постоялец, что дальше?
– Я встречаюсь с управляющим имением. Их непременно нанимают все арендаторы в качестве своих личных помощников. Я ввожу на клавиатуре свой код из шести цифр и хэш-адрес. На экране появляется вопрос, хочу ли я изменить код. Я отвечаю: да. Тогда надо ввести код еще раз, подождать двадцать секунд, и потом мне предлагают набрать новый код. Сделав это, я прохожу через ворота. Управляющий имением или жилец вводит собственные шесть цифр – какие, я не знаю. То же самое проделывают с остальными тремя воротами.
– Значит, постояльцы сами решают, кого снабдить кодом? – спросил я.
– Точно. Они привозят с собой персонал, проверенный службой безопасности. Незнакомым людям никто, разумеется, не сообщает такой информации.
– А как насчет садовников или парня, который чистит бассейн, – да мало ли обслуги?
– Все зависит от жильца, но я никогда не слышал, чтобы код сказали кому-нибудь из местных. Им приходится звонить по переговорному устройству, которым пользуются торговцы. Начальник службы безопасности проверяет их и лично открывает ворота.
– А когда заканчивается срок аренды, все происходит в обратном порядке: они вводят код, а вы заменяете его своим.
– Угадали.
Я замолчал, обдумывая услышанное.
– А зимой, когда жильцов нет?
– Тогда нет необходимости в таком уровне безопасности.
– Значит, вы сообщаете садовникам и человеку, который ухаживает за бассейном, свой код?
– Не совсем так. Существует сторож, который присматривает за имуществом в определенный период года. Именно он впускает работников и поддерживает порядок в имении. Занимает две комнаты на чердаке над эллингом, но с приходом лета он обязан выехать. Богатые люди не любят подпускать незнакомцев к своей собственности.
– Но сторож живет там восемь месяцев в году?
– Да, подолгу.
– И знает дом лучше, чем кто-то еще?
– Думаю, что да.
– Как его зовут?
– Джанфранко Лука.
– Где его можно найти?
– Летом у него есть работа здесь на пляже: он руководит небольшой группой массажистов, обслуживающих туристов.
Официант ходил кругами поблизости, и я подозвал его, желая получить счет. Кайя предложил подбросить меня назад в Старый город, но я ответил, что в такой погожий денек предпочитаю пешую прогулку. Риелтор встал, мы пожали друг другу руки, и он вручил мне свою визитную карточку, по виду напоминавшую слиток золота. Сказал, что я могу позвонить, если вдруг потребуется дополнительная информация.
