– Государственный палач.
– В какой стране?
– В Саудовской Аравии.
– Откуда вы его знаете?
Сарацин ответил не сразу, и я понял, что эта рана до сих пор не зажила.
– Он казнил моего отца.
– Следует отвечать быстрее, – предупредил я. – Ваша дата рождения?
Не успел он договорить, как я задал следующий вопрос:
– Какая у вас группа крови?
И вновь не дослушал его ответ, сменив тему. Мне надо было выбить у него почву из-под ног.
– Как переводится термин «Amphiprion ocellaris»?
– Рыба-клоун.
– Где вы получили диплом врача?
– В Бейрутском университете.
– Кто оплачивал обучение?
– Стипендия была выделена Государственным департаментом США.
Я никак не прореагировал, но взял это на заметку.
– Какую мечеть вы посещали в юности в Бахрейне?
Названия я не помнил, но вроде бы Сарацин ответил правильно.
– С какой радикальной группой она была связана?
– «Братья-мусульмане».
– Название последнего медицинского учреждения, в котором вы работали?
– Городская больница Эль-Мины.
Вторая удача: в каждой больнице хранятся сведения о нанятых работниках. Значит, можно будет узнать, на какое имя был выписан его ливанский паспорт.
– Кто был там главным врачом? Когда вы поступили туда на работу? Год и месяц?
Сарацину не оставалось ничего иного, как отвечать. Темп допроса был просто головокружительным, но это дорого мне стоило. Силы мои, и без того скудные, стремительно таяли. Я знал, что боль в затылке – симптом лихорадки: инфекция, попавшая через открытые раны, постепенно распространялась по всему организму.
«Быстрее, – говорил я себе, – еще быстрее».
– Имя матери вашего сына?
– Амина.
– Эбади?
– Да, – ответил он, потрясенный, что я знаю даже это.
– Сколько других имен вы использовали?
– Четыре.
– Как связана «Бригада мучеников Аль-Акса» с сиротским приютом, куда попал ваш сын?
– Они его финансировали.
– Как погибла ваша жена?
– От ракеты, выпущенной сионистами.
С какой горечью он это сказал!
– Как звали сына Николаидиса, погибшего на Санторини?
– А это еще зачем?! – выкрикнул Сарацин в полном замешательстве и отчаянии. – Мы что, о греках с вами разговариваем?
Он не имел ни малейшего представления о том, чего я от него хочу добиться, и это придавало мне силы. Я стремился использовать малейшую подробность своего эпического путешествия, каждую ниточку, каждый стежок. Ничто не должно было пропасть даром.
– Его имя? – потребовал я.
Сарацин попытался вспомнить, возможно, он не был даже вполне уверен, что ему говорили об этом.
– Не помню… Не могу… – Он был на грани паники. – Кажется, Кристофер. Нет…
– Кристос, – сказал я.
– Где вы жили до того, как прибыли в Бодрум?
– В Германии.
Я прикинул, что, пожалуй, он не врет. Это место должно было находиться где-то поблизости.
– Как долго вы там жили?
– Два месяца.
– На какой улице находилась мечеть, которую вы посещали?
– Вильгельмштрассе.
– В каком городе?
– Карлсруэ.
– Как звали трех иностранцев, убитых вами на Гиндукуше?
– Я… не помню.
– Хотя бы имена. Как они обращались друг к другу?
– Янника…
Я не стал ждать, потому что сам их не помнил.
– Вы использовали форум в Интернете для связи со своей сестрой?
– Да.
– Рыба-клоун – это что?
– Мой ник, сетевой псевдоним.
– Чем заболел ваш сын, когда вы были на Гиндукуше?
Он удивленно воззрился на меня. Откуда, черт возьми, я узнал о болезни его сына?
– Инфлю… – Сарацин попытался испытать меня, но я невозмутимо смотрел на него, и саудовец отказался от этого. – Менингококковым менингитом.
– Слишком медленно. И не прибегайте больше к таким уверткам. Название самого большого отеля в Карлсруэ?
Я даже не слышал об этом городе, но мне нужен был для верности какой-то факт, подтверждающий, что речь идет именно о нем. Я чувствовал, что жар усиливается.
– «Дойче кёниг», – сказал он.
– Вы там работали?
– В отеле?
– Нет, в Карлсруэ.
– Работал.
– Где?
– В компании «Чирон».
Мне ничего не говорило это название, я даже не был уверен, что правильно его расслышал.
– Полное название компании?
– Она американская, это ее филиал…
– Полное название!
Сарацин обливался путом, возможно пытаясь вспомнить вывеску на фасаде здания. Но, увы, все было тщетно. Я взял телефон, делая вид, что собираюсь звонить Бену. Сарацин понял, что сыну грозит опасность, и в отчаянии выкрикнул:
– ООО «Чирон кемикалз фарма-фабрик».
– Название мечети, которую вы посещали в детстве?
Меня, конечно, не интересовало это, но я заметил, что мускулы на лице Сарацина чуть-чуть расслабились. Я понимал, что фармацевтический завод в Карлсруэ – чрезвычайно важный фактор.
– Ваш адрес в Эль-Мине, когда вы там работали?
Сарацин еле сдерживался, но все же сказал название улицы и номер дома. Не успел он закончить, как я нанес новый удар:
– Имена трех человек, которые могли бы подтвердить это?
Он назвал и их, но Эль-Мина больше меня не волновала, хотя я и догадался, что именно там саудовец синтезировал вирус.
– Какую должность вы занимали в «Чироне»?
– Экспедитор.
– Как звали вашего начальника?
– Сердар.
– В какую смену вы работали?
– В ночную.
– Основная продукция фирмы «Чирон»?
– Фармакологические препараты. Лекарства.
– Какого рода препараты?
– Вакцины.
Я играл с ним по-крупному: возможно, никогда в моей жизни ставки не были так высоки, но ясно же, что дипломированный врач не стал бы работать в отделе отгрузки готовой продукции фармакологической компании, если бы не имел особого интереса.
