– Мы сами организуем утечку, – предложила министр внутренней безопасности. – Пусть это будет печатный орган, пользующийся уважением, – «Таймс» или «Пост».
Шептун улыбнулся: присутствующие уловили суть его идеи.
– Но это вызовет панику, – заметил госсекретарь, надеясь, что его разумная реплика прозвучала достаточно громко и будет зафиксирована записывающей аппаратурой.
– Да, конечно, но все же не такую сильную, как известие о вирусе оспы, – ответил Шептун. Он уже подумал о реакции общественности и рассчитывал, что препятствий из-за этого не возникнет. – Одна бомба, один город. Президент убедит публику, что ситуация под контролем.
Все повернулись к главнокомандующему, желая увидеть его реакцию, и с удивлением обнаружили, что лицо президента еще больше погрустнело.
– Ужасная особенность нашего времени, – сказал он, – состоит в том, что портативная атомная бомба оказывается не столь страшной, как настоящая правда.
Последовала пауза: все призадумались. Действительно, когда все это началось? Как случилось, что мир сошел с ума?
Однако Шептун, который был не просто здравомыслящим практичным человеком, но и самым сильным и волевым из присутствующих, посчитал, что размышления о причинах вражды между людьми сейчас абсолютно неуместны. Он предпочитал действовать.
– Надо послать в аэропорты и на пограничные пункты агентов со сканирующими устройствами. Не важно, как мы их назовем – счетчики Гейгера или иначе, – главное, чтобы они измеряли температуру тела. Так мы выявим один из первых признаков оспенной инфекции. Естественно, мы уделим особое внимание арабам и другим мусульманам, как же иначе? Все люди с повышенной температурой будут направляться для повторной проверки и при необходимости на карантин.
Госсекретарь прервал его:
– Неужели это самый вероятный метод атаки: люди, которые намеренно?…
– Инфицированные самоубийцы, – подхватил его мысль Шептун. – Несколько лет назад мы проводили учебную операцию под названием «Темная зима», и эта гипотеза всегда рассматривалась как наиболее вероятная. Если мы сумеем выявить одного из переносчиков инфекции, можно будет проследить, откуда он появился, держать под контролем его перемещения и таким образом найти организаторов.
Наступила тишина, но Шептун знал, что это молчание, сопутствующее успеху, а не разочарованию. Они потратили несколько часов, но теперь у них появилась вполне осуществимая стратегия. При данных обстоятельствах план был превосходным, и не стоило придираться к тому, что лица собравшихся не выражают в должной степени надежды и уверенности.
Увы, план этот был обречен на неудачу.
Во-первых, сколько ни привлекай агентов для данной операции, о перемещениях Сарацина было известно лишь ничтожной кучке людей, а они вовсе не собирались кому-то помогать. Мохаммед Абдул-хан услышал, что началось какое-то светопреставление: пакистанцы, афганцы и даже, разрази его гром, иранское правительство ищут человека, путешествовавшего по Гиндукушу и, как предполагают, пытавшегося приобрести ядерный заряд. Абдул-хан не был вполне уверен, что все это имеет хоть какое-то отношение к его знакомому врачу, в прошлом – сущему дьяволу с «Блоупайпом». Однако на всякий случай Абдул-хан послал связного, одного из своих внуков, которому вполне мог доверять, с устным посланием к иранским похитителям, услугами которых недавно воспользовался. Они должны были уяснить простую вещь: Абдул-хан заклинает их, во имя всего святого, ничего не рассказывать о захваченных по его просьбе трех иностранцах. Ответное послание было еще более лаконичным: братья клялись жизнью матери, что не разомкнут уст.
Второй проблемой стало то, что люди в Белом доме уверовали в силу больших чисел, уповая на агентов в каждом аэропорту, многочисленные сканеры и повышенную температуру тела. Участники совещания сделали ставку на инфицированных самоубийц, исполняющих роль переносчиков заразы. Однако Сарацину ничего подобного даже в голову не приходило, и это различие концепций оказалось решающим.
Когда забрезжил рассвет и госсекретарь попросил, чтобы им принесли поесть, поступили сведения от системы «Эшелон».
Глава 49
Итак, первый же заброс сети «Эшелона» дал улов: были выявлены два подозрительных телефонных звонка по спутниковому телефону, и оба они как нельзя лучше соответствовали заданным критериям поиска.
Звонки были сделаны с интервалом в три дня и, вне всякого сомнения, попадали в обозначенные временны`е рамки. Хотя имелись значительные атмосферные помехи – вероятно, еще одна буря формировалась на Гиндукуше и неистовый ветер дул в сторону Китая, – аналитики Агентства национальной безопасности, которые по заданию Белого дома руководили этими чрезвычайно важными поисками, были уверены, что телефонный сигнал был зафиксирован в пределах нескольких миль от заброшенной деревни.
Вполне вероятно, что звонивший в этот момент находился непосредственно на территории самой деревни, но для большей степени точности нужно было ждать, пока компьютеры «Роудраннер» фирмы IBM определят точные координаты, отфильтровав помехи.
Ко всему прочему для обоих говоривших по-английски – человека в горах Гиндукуша и его собеседницы, женщины в телефонной будке на юге Турции, – этот язык явно не был родным.
Президент и Шептун, слушая доклад главы администрации, переглянулись. На их лицах было написано то, о чем подумали также и три министра: «Разве мы могли рассчитывать на такую удачу?»
Но вскоре везение закончилось.
Хотя беседа велась по-английски, это помогло мало. При первом разговоре мужчина в основном помалкивал, как будто слушая отчет женщины, которая заранее предусмотрительно записала его на мобильный телефон. То, что она сказала, было отобрано из выпусков новостей Би-би-си, Си-эн-эн, «Майкрософт нэшнл бродкастинг компани» и других телевизионных каналов, вещающих на английском языке. Хотя женщина дважды прерывала свою запись и добавляла какую-то информацию, было невозможно получить представление о ее возрасте, уровне образования или о чем-то еще, что могло быть полезно для ЦРУ.
Содержание этого странного разговора оказалось еще более таинственным. Он наполовину состоял из шифрованных слов, которые явно не сочетались с другими по значению. Аналитики пришли к выводу: она передает информацию о какой-то медицинской проблеме, хотя, возможно, здесь закодировано и что-то другое.
Второй разговор был еще короче, он показался аналитикам обновлением каких-то данных. И вновь женщина предварительно записала его на мобильник. Мужчина поблагодарил ее. Даже на столь большом расстоянии в его голосе слышалось явное облегчение. Он говорил шесть секунд.
Люди в Овальном кабинете были в полном недоумении. То, что несколько минут назад сулило так много надежд, лишь породило новые проблемы.
Глава администрации вновь взглянул на отчет с написанным сверху адресом электронной почты. В нем говорилось, что «Эшелон» проверил всю базу данных за последние шесть лет, чтобы выяснить, какие входящие и исходящие звонки зарегистрированы на этом спутниковом телефоне. Однако никаких других звонков не было – только эти два телефонных разговора, зависшие в киберпространстве, как одиночные атомы, по существу совершенно непонятные.
