В конце концов на периферии мандалы возникает точка неизбежного поворота. Единственно возможный прогресс в этом месте – это регресс. Пытаясь проигнорировать эту точку или перешагнуть ее, человек сталкивается с непреодолимостью внешней границы. Никому не дано покинуть этот образец иначе, чем через центральную точку. Любые попытки уцепиться за периферию заканчиваются провалом. Не об этом ли свидетельствуют слова Иисуса: «Истинно говорю вам, если вы не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное» (Матф., 18; 3). Все пути ведут назад, домой, к центру мандалы, к прощанию с полярностью и к смерти.
Люди, не верящие в ритмичность жизни и смерти, испытывают огромный страх и делают все возможное, чтобы избежать этой точки, но это невозможно. Поэтому для большинства из нас смерть превращается в нелепый спектакль. Культуры типа тибетской, которые в центр существования ставят мандалу, воспринимают смерть и зачатие как дверь, которая открывается внутрь и вовне.
Мандалу как основной образец всякой жизни великие религии используют для наглядной демонстрации пути. Так поступает и христианство, увековечившее эту мысль в готических витражах. О том же самом речь идет и в притче о блудном сыне. Отец, символ Бога и единства, живет в собственном доме с двумя сыновьями. Один из них требует выделить ему долю наследства, отделяется от семьи и уходит в мир, покидая центр мандалы и целенаправленно стремясь наружу, прочь. Ему достаются все мыслимые и немыслимые испытания, он проигрывается и растрачивает наследство и в конце концов становится пастухом. Тут он вспоминает об отце и возвращается домой, где отец принимает его с распростертыми объятиями. Для сына устраивается большое торжество, которое возмущает второго, оставшегося дома трудолюбивого сына. В честь него никогда не устраивали праздников. С точки зрения мандалы это вполне объяснимо: почему птенца, оставшегося в родном гнезде, нужно награждать за недостаток смелости? Любому следует уйти прочь и самому узнать, что такое жизнь. В этой притче успокаивает мысль о том, что мы должны только попытаться и имеем право потерпеть крах – главное помнить путь и когда-нибудь вернуться в единство, то есть к Отцу.
Буддистские и индуистские храмы в классическом варианте имеют четыре двери, сориентированные по сторонам света, в центре храма изображается мандала – символ единства. Так выражается мысль, что все пути ведут к одной цели в одном и том же образце. В мандале обретает смысл восточное описание пути «отсюда сюда», с которым связано множество недоразумений, потому что многие воспринимают его как разрешение отказаться от развития в пользу застоя. Путь ведет от центра к центру, или, чтобы быть еще более точным, из невоспринимаемого осознанно центра к центру, найденному абсолютно сознательно.
Мифы и сказки, создателям которых были известны эти образцы, иллюстрируют именно эту мысль. Жизнь Одиссея есть не что иное, как путешествие по мандале. Его поездка к стенам Трои – это путь туда, его победа приходится на середину жизни, а все приключения, описанные в «Одиссее», иллюстрируют дорогу героя домой, к своей лучшей половине, к Пенелопе.
Героя сказания о священном Граале, Парсифаля, мать очень долго не отпускает от себя и заставляет сидеть дома, в родном гнезде. Она не ждет ничего хорошего от мира, в котором уже потеряла мужа. Она переодевает своего единственного сына девочкой и дает ему воспитание, которое совсем не подходит для самостоятельной жизни. Но едва только Парсифаль впервые увидел рыцаря, как тут же убежал из дома. Он вынужден дорого заплатить за обучение, он совершает одну ошибку за другой: безо всякой причины он убивает Красного рыцаря Иттера и, приехав в Граальсбург, не может задать спасительный, направленный на тень вопрос: «Чего тебе не хватает?», потому что его мать внушила ему, что спрашивать нельзя. И только дойдя до отчаяния, он видит путь в обратном направлении.
Классический сказочный герой всегда покидает отчий дом, к чему его зачастую вынуждает жадная мачеха или жестокие родители. Он должен выполнить ряд заданий в мире, чтобы заслужить аниму, свою женскую половину. Обретя ее, он возвращается в страну отцов.
Мифы, сказки и притчи являются вспомогательным средством для наглядной демонстрации жизненного образца. Невнимание к ним затрудняет человеку поиск пути и создает препоны в его преодолении.
3. Ритуалы как ключ к новому отрезку жизни
Просвещенный западный человек не ощущает недостатка в ритуалах, наоборот, он рад, что освободился от подобных «суеверий», и он удивился бы, обнаружив, что в современной жизни ничуть не меньше ритуалов, чем было раньше.
Понаблюдав за выходящим из машины ее владельцем, можно увидеть целую серию ритуалов, посвященных закрыванию автомобиля и настраиванию сигнализации. Даже те, у кого машина с центральной блокировкой, добросовестно проверяют все четыре двери, некоторые еще и не раз возвращаются. Кое-кто обходит машину со всех сторон и раз десять оборачивается, чтобы убедиться, что все в порядке. Практически так же ведут себя люди, закрывающие дверь дома перед отъездом в отпуск. Все проверяется и контролируется под девизом «Семь раз отмерь, один отрежь».
Присмотритесь, как ведут себя «взрослые» люди в пешеходных зонах. Одни наступают только на стыки плиток, другие делают все возможное, чтобы ступать точно посередине. В поездах вы наверняка не раз сталкивались с пассажирами, которые, как сумасшедшие, считают проносящиеся мимо столбы. Иные с обеих сторон прочитывают все надписи на рекламных щитах. Кто-то использует ритуалы во время мытья, превращает унитаз в трон, на котором самым тщательным образом выполняет все ритуалы, связанные с выведением из организма ненужных веществ. Какое горе, если во время путешествия такой человек лишается возможности выполнить привычные ритуальные действия, он даже не способен элементарно сходить в туалет! У одних существуют ритуалы для приведения в порядок себя или своего автомобиля, другие чисто автоматически помечают район своего обитания, несколько раз проводя рукой по знакомым предметам. Примеров можно привести сколько угодно.
Наряду с безобидными, неосознанными ритуалами существуют и такие, которые больше напоминают болезнь. Вряд ли можно назвать нормальным человека, который по сто раз на дню моет руки и испытывает настоящий ужас из-за невозможности это сделать. У него существует принудительный ритуал мытья, при котором главное отнюдь не устранение грязи. То же самое можно сказать и о принудительной уборке, которая способна испортить человеку жизнь. За принудительным контролем часто скрывается затерявшийся во тьме веков ритуал безопасности. Постоянные подсчеты указывают на ритуалы упорядочения, которые не удались, а религиозный фанатизм напоминает нарушения устава монашеского ордена.
Для такого поведения характерен страх, который появляется, стоит только хоть что-нибудь сделать не так. В наши дни люди страдают в одиночестве, раньше же виновные в нарушении ритуала нередко подвергались суровому наказанию. Они пытаются осуществлять свои ритуалы незаметно, именно так, как когда-то и предполагалось. Многие невротические симптомы, несомненно, связаны с утраченными ритуалами.
Ритуалы прослеживаются во всех сферах жизни человека: при утреннем туалете, во время еды и перед отходом ко сну. Мы их соблюдаем не потому, что они логичны, а просто потому, что они существуют.
