— За полцены, главное! — уточнил польщенный мастер.
— Растолкуй ему сам, что к чему! — Руслан снова прицелился.
— Мы бить-то сегодня будем?! — возмутился плечистый парень со шрамом на спине, доставая из лузы шестой по счету шар.
Выслушав мою почтительную просьбу, Матвей Семеныч указал мне на дверь и вышел следом.
Домашнее фотоателье предусмотрительной братвы было оборудовано со знанием дела. Я бы не удивился, если б Матвей Семеныч не только фотографии, но и деньги здесь печатал.
— Сейчас вылетит ворон! — сказал мастер, ныряя под шторку фотоаппарата. — Улыбочку!
— А почему Проявитель? — поинтересовался я, дожидаясь, пока Матвей Семеныч в соседней комнате закончит работу. — По профессиональному признаку?
— По заслугам, — объяснил мастер, вручая мне удостоверение сотрудника «Третьего полюса». — На допросах у следователя проявил исключительную выдержку и самообладание, за что и пользуюсь уважением у честных воров. Выдержка в нашем деле — самое существенное. С вас полцены, как с постоянного клиента. С другого бы сотню взял.
— Думаете, с постоянного? — Я расплатился.
— И думать нечего. — Матвей Семеныч подозрительно поскоблил пальцем родинку на физиономии президента. — Ко мне всегда возвращаются. Иной раз даже покойники.
— Типун вам на язык! — рассмеялся я.
— Вы, молодой человек, напрасно иронизируете. — Проявитель спрятал банкноту в инкрустированную шкатулочку. — Вот был случай: отпели человека согласно обычаю… Частично отпели, конечно. Хочу сказать — отпели то немногое, что от него после взрыва машины осталось. И на сороковой день, как сейчас помню, является он ко мне. «Все, — думаю, — Семеныч! Пора завязывать! Выпил ты, Семеныч, положенное!» Ну тут он мне, покойник-то, и говорит: «Смастери-ка ты, Матвей, новые документы на другую фамилию!» — «Хорошо, — отвечаю. — С вас как с покойника полцены. А какая теперь ваша будет фамилия?» — «Фамилия, — говорит, — мне теперь будет Желябов!..» Как, значит, у народовольца, что в государя нашего Александра Второго бомбу метнул… «Я, — говорит, — этих пидоров теперь всех по очереди в клочья разнесу!» Вот такая жизнь-жестянка. Не знаешь, где начнется, где кончится.
Выслушав назидательный рассказ Матвея Семеныча, я вернулся в бильярдную.
Руслан, уже в цивильном костюме шикарного кроя, собирался в дорогу. Костюмы Руслан, надо отдать ему должное, носить умел. Вкус — он или есть, или его нет. Этому не научишь.
Беседуя по мобильному, он одновременно листал какие-то контракты.
— Порядок? — спросил он у меня, прикрыв ладонью трубку.
Я кивнул и стал ждать, когда он освободится.
— Все! Мне пора. — Руслан убрал бумаги в папку. — Тебя подвезти?
— Куда? — Я понял, что придется-таки поведать вкратце ему о своих неприятностях. — За мной охота идет, Руслан. Две попытки за два дня. Кому верить, не знаю. Обложили, как волка! Мотивов нет, кто заказчик — только догадки. Я даже тебе сейчас не верю.
— Дела! — Руслан присел на спинку кресла и достал пачку «Мальборо». — Думаешь, «Третий полюс»?
Я пожал плечами.
— Ты же, Саня, псих известный! Тебя и бульдозером не остановишь! — Прикурив сигарету, он глубоко затянулся и раздавил ее в пепельнице. — Табак, сучьи лапы, вообще стали левый возить!
— А ты бы что на моем месте сделал?
— Брось это. Мой тебе совет: уматывай, пока не поздно, из города. Если за тебя «Третий полюс» взялся — долго ты не протянешь.
Такой совет мне уже давал Иван Ильич, царство ему небесное. Такого совета я ждал и от Руслана. Единственное решение, которое исторически принимается в Филях: «Оставить Москву!» Только не было у меня впереди старой Калужской дороги. И я почти наверное знал, что враг мой никогда не отступит.
— Нет, — сказал я. — Нет, Руслан.
Он взял папку и снова окликнул банщика:
— Серик! Ты где там?
Серик, вытирая руки о халат, выглянул из подсобки.
— Я уехал! Проводи гостя в апартаменты. Обслуживать как родного. Завтра буду в то же время! — Отдав последние распоряжения, он снял с вешалки кашемировое пальто и обернулся ко мне. — Ты, Саня, выспись как следует. Здесь тебя, во всяком случае, не достанут.
Постелив мне в одном из «лаокооновых» номеров свежее белье, Серик туда же принес по моей просьбе ведерко со льдом и бутылку джина.
— Девочек не желаете?! — спросил он прежде, чем выйти.
— Сколько за ночь?
— Триста баксов! — Банщик отвел глаза в сторону. — Девочки — высший класс!
«За долю малую старается, — подумал я. — И ведь рискует, подлец. Братки узнают — ноги оторвут».
— А с верхним образованием есть? — Я достал из кармана ручку.
— В смысле?! — Догадливый банщик оттопырил на своем халате гигантский бюст.
— В смысле с дипломом, — поправил я Серика. — С гуманитарным желательно.
— Ах, это! — Серик даже обрадовался. — Для вас — найдем!
Я написал на листке блокнота адрес Журенко, сложил его пополам и вместе с деньгами вручил белобрысому.
— Клиента зовут Андреем, — проинструктировал я его. — Пусть скажет, что в библиотеке им увлеклась.
— А координаты как узнала? — Серик осваивал задачу на совесть.
— По читательской карточке. — Я лег на диван и закрыл глаза. — Пусть скажет, что старушка на раздаче, добрая женщина, в положение вошла.
— Понял! Все сделаем, как заказано! Не извольте беспокоиться! Только Руслану Ибрагимовичу не говорите! — Банщик бесшумно удалился.
Отгоняя сон, я попытался обдумать дальнейший план действий, но усталость от прожитых за день событий взяла свое, и через минуту я погрузился, как говорили древние, в объятия Морфея. Мне приснились два морских гада. Они выползли из пучины на берег и стали опутывать меня своими стальными кольцами. Задыхаясь, я пытался освободиться, но кольца сжимались все туже и туже до тех пор, пока не появился мой сосед с шахматами под мышкой.
— Ну что?! — воскликнул он. — Блицтурнир?
Кутилин деловито расставил фигуры и двинул вперед крайнюю пешку.
Змеи освободили меня и, словно два заядлых болельщика, стали, вытягивая шеи, следить за нашей партией.
— Долго думаешь, Саня! — орал Кутилин. — У тебя безносая за спиной!
Я пытался сосредоточиться на игре, но фигуры сами собой бегали по клеткам и, прежде чем я успевал сделать ход, занимали новую позицию.
— Околеванец твой приближается! — Кутилин отбил чечетку и двинул вперед ладью, в которой сидели за веслами Руслан и его команда. — Шах!
Руслан попытался меня о чем-то предупредить, показывая рукой мне за спину. Я оглянулся. На высоченной скале, напоминающей очертаниями наш банк, стоял начальник охраны Шибанов. Подняв над головой связанную Марину, он бешено расхохотался и сбросил ее на стрежень. И я проснулся. В кошмаре моем стрежень выглядел как противень с песком для приготовления кофе.
