Книга Правила игры, страница 78. Автор книги Олег Егоров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Правила игры»

Cтраница 78

Ломать голову над подобной антинаучной проблемой, впрочем, дальше я не стал. С детства имею привычку оставлять самое увлекательное напоследок. Чтение же очерка я закончил следующим сильным абзацем: «…В борьбе за свои воображаемые права параноик часто проявляет большую находчивость: очень умело отыскивает себе сторонников, убеждает всех в своей правоте, даже вопреки здравому смыслу выходит победителем из явно безнадежного столкновения именно благодаря своему упорству и мелочности».

Абзац, ничего не скажешь. Полный абзац. Я отложил книгу и закурил: «Интересно, кто у них там сейчас побеждает на втором году партии? Но, надо полагать, загадочный этот Кешка, соперник Маевского, мужчина тоже со средствами. Какие же средства такую цель должны оправдывать?! Или они здесь зависимы, как форма и содержание в затянувшемся романе? Кто же ты, друг наш Кешка, такой и на что теперь играешь? Кто-то похожий должен быть среди упомянутых управляющим Савиновым».

— Ах, вот ты кто! — Затушив сигарету и лихорадочно обшарив карманы куртки, я споткнулся о первое же имя в перечне учредителей «Дека-Банка». — Кешка-далеко-не-пешка! Иннокентий Парфенович Вершинин. Председатель совета директоров.

— Кто такой председатель, ара?! — удивился дворник Самсон, заглядывая в мою комнату. — Там тебя брат какой-то спрасиль!

Опять я вслух сам с собой разговорился.

— Где там?! Какой брат?! У меня родственники, ара, за границей!

— У меня тоже, — посочувствовал дворник. — В Ереване, эли! Ну, так что сказать брату? Нет тебя?

До меня наконец дошло, что еще кто-то в квартиру по мою душу пожаловал.

— Вот она, жизнь после смерти, — пробормотал я, выходя в коридор. — Всегда у нас так на Руси!

Непрошеный гость оказался хуже моего друга-татарина Руслана. Это был его заместитель Хаза: высокий блондин в теперь уже черных ботинках.

ГЛАВА 27
НАПРАВО ОТ БАШНИ

После двухнедельного отсутствия Руслана дела у его братвы пошли вкривь и вкось. Авторитет моего криминального друга, словно стропило, подпирал довольно просторную и устойчивую «крышу», которая с его исчезновением стала моментально заваливаться. Насколько я разбирался в запутанной иерархии этого разбойничьего ордена «рыцарей-храмовников», Руслан имел сан, примерно равный по значимости магистерскому. Настоящая аналогия вовсе не надумана. Тут не то чтобы я лез в чужой монастырь со своим уставом. Все эти «средневековые» тропы скорее протоптали братки. Быт преступных организованных сообществ давно уже во многом напоминает образ жизни каких-нибудь тамплиеров: внутри — закрытый дисциплинарный кодекс, облагороженная фальшивыми принципами этика и эстетика, снаружи — торговля и ростовщичество. К XIII веку, как известно, из тамплиеров сформировались крупнейшие банкиры. Так что к Азии мы тяготеем или к Европе — здесь, по крайней мере, вопрос решенный. С русскими «малиновыми» шайками покончено. Шайками теперь воры даже в банях не пользуются: сауну предпочитают скандинавского происхождения.

Возвращаясь к Руслану: суровый воин, «коронованный» в заключении за неукоснительное соблюдение всех воровских законов, помноженное на какие-то особые заслуги, а потому, в обход правилу, возбраняющему «короноваться» дембелям, на свободе он не столько руководил боевыми действиями братии, сколько направлял финансовые потоки и присматривал за порядком во вверенных подразделениях. А для бригады, дислоцированной под крылом «Лаокоона», был и вовсе отцом настоятелем. То есть всегда умел настоять на своем, защищая ее привилегии перед смежниками и выбивая наивыгодные условия. За что подчиненные, хоть и не бескорыстно, почти на него молились. Не стало Руслана — пошли убытки и «непонятки». Дружественный, казалось, господин соседнего феода Шива начал исподволь, но стремительно подминать чужую территорию. А в последние два дня оборзел до того, что спланировал откровенный налет на принадлежащие Руслановой преторианской гвардии склады. В результате четыре фуры с элитным шампанским — то ли «Вдова Клико», то ли «Дон Периньон», — сулившие в преддверие третьего тысячелетия солидные барыши, растворились, как полусладкий дым отечества. Все это поведал мне Хаза по пути в «Лаокоон», где к 17.00 назначена была сходка возмущенной братвы.

Когда он появился в прихожей, я поначалу занял внутренне боевую стойку. Но Хаза был настроен миролюбиво. Он прибыл как союзник. Его собственные позиции с потерей Руслана серьезно пошатнулись. Не то чтобы «правая рука» моего погибшего товарища стала отсыхать, но править шестерней наиболее резвых сподвижников она оказалась не в состоянии. На должность форейтора Хаза явно не тянул. Тем более что по наклонности характера он был сторонник компромиссов. А время их стремительно истекало. Братва, как витязь на распутье, в данный момент разбирала по слогам три варианта: направо — сдаться вероломному Шиве, в лоб — начать войну без главнокомандующего с непредсказуемыми последствиями и налево — разыскать любыми способами Руслана. Страсти накалялись. Как сторонник варианта «пойти налево», Хаза остался в меньшинстве. Хитрый и осторожный Хаза чем-то напоминал мне Бориса Годунова. Руслан его выдвинул в фавориты не за «отвагу на пожаре», а за «образованность» и умение вести переговоры. Утаив от братвы детали последней встречи со мной и Русланом в сокольницкой блинной, Хаза начал копать в одиночку. Собеседование с доктором Ченом его никуда не привело. Чен строго хранил врачебные тайны. Зато Матвей Семенович Проявитель, отчасти посвященный в мои проблемы и отчасти лично заинтересованный в дальнейшей судьбе бригады, как обслуживающий ее персонал, доложил Хазе — нет, не подробности наших, спасибо ему и на этом, изысканий! Он доложил, что мы с Русланом проводили какую-то совместную сугубо личную операцию, о чем, впрочем, Хаза и сам догадывался. Трудно поверить, но факт моей гибели в авиакатастрофе на Ходынке, освещенный многими средствами информации, Хаза почему-то поставил под сомнение. Возможно, как раз потому, что за голову мою были обещаны слишком большие деньги. Мои розыски он откладывал до последнего, лелея надежду на самостоятельное возвращение патрона.

— Контракт на вас, Александр Иванович, закрыт! — поспешил он предупредить меня сразу, как увидел. — И объявочка соответствующая прошла!

Предупредил Хаза не столько меня, сколько мои следующие действия. Он знал, что с оружием или без я опасен для слишком ретивых одинаково. Мне же ничего иного не осталось, как его выслушать.

— У нас беда. — Хаза повел себя умно и без нажима. — Руслан сгинул, как не было. Братва бьется в истерике и рвет на себе исподнее. А вы, Александр Иванович, крайний, извините.

— Кто крайний?! — вспомнив гнев Руслана в блинной, я легко воспроизвел его интонацию.

— Кто виделся с ним, — вздохнул с притворным сочувствием Хаза. — По всем понятиям, я обязан доставить вас на сход.

И тут — да простит меня покойный мой друг! — я принял решение, может быть, и не совсем честное в смысле памяти о нем, но наиболее, как мне казалось, правильное. В любом случае я не хотел повторять своих предыдущих ошибок. Живые меня заботили больше, чем мертвые. Их спасение хоть как-то могло оправдать гибель Руслана, Журавля и Марины. Да и управляющего казино Штейнберга Ивана Ильича.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация