О.: Я тебя правильно поняла — с семью процентами ничего не поделаешь, а остальных есть шанс переубедить?
Э.: Переубеждать не надо, надо поставить ряд вопросов, чтобы человек сам задумался и принял ответственное решение.
О.: Я вполне лояльно отношусь к людям с иной сексуальной ориентацией. Я не специалист и вообще — кто я такая, чтобы судить других? Однако девяносто девять процентов моих сестер и братьев по вере меня за это «нахлобучат». Грех. А я, получается, лояльно отношусь к греху.
Э.: Напомню тебе, а также братьям и сестрам, что относиться плохо надо к греху, а не к грешнику. Похоже, что в обществе уже наступил момент, когда пора без эмоций поговорить не на тему «нравится — не нравится», а о том, что для них сексуальность и жизнь тела? Как это связано с духовностью? Что значит для человеческого бытия Откровение и Воплощение Бога? Может быть, после этого станет яснее, что возможно принять, а что невозможно.
Как принимать на себя ответственность в отношениях? Давай вернемся к твоей истории. У мужчины сложилось достаточно твердое представление о своей ориентации. Следующий вопрос, который перед ним встает — а что теперь делать с супругой и детьми?
О.: Детей там, к счастью, не было. Но даже если бы и были… Я тебе напомню скандал, который случился в России года три назад. Музыкант известного оркестра, человек немолодой, женатый, с двумя взрослыми детьми, вдруг понял, что он женщина. Сделал операцию, накрасил губки, надел платьице. Дети сказали: «Все равно мы тебя любим!». Жена сказала: «Ничего, будем лучшими подружками».
Э.: Конечно, когда любишь, примешь многое. Дело не в этом. В определенном смысле у детей изменилось понимание идентичности роли их папы. Они должны по новому понять, как жить только воспоминаниями об отце. Так как мужчины перед ними больше нет и видят они женщину, что не одно и то же.
О.: Ну, мамой его тоже назвать затруднительно.
Э.: Но папа теперь у них изменившийся. В каком-то смысле он положил конец своему прежнему существованию. Хорошо, если это понимают все члены этой миролюбивой семьи. Хотя я не понимаю такого измерения.
Я еще раз повторю — любая сексуальность должна формироваться вместе с ответственностью.
О.: Да какая бы ответственность не сформировалась, человеку, который вступает в сексуальные отношения с партнером своего пола, и наша церковь, и православная, скажет: «Извини, друг или подруга, ты не наш».
Э.: Она имеет право это сказать. Но я хочу пояснить, что Письмо епископам Католической Церкви о пастырстве людей с гомосексуальными тенденциями Конгрегации Вероучения от первого октября 1986 года признает, что гомосексуальная ориентация грехом не является. И от факта наличия нестандартной ориентации человек грешником не становится. Если только не выражает свою сексуальность определенными действиями.
О.: То есть он не должен реализовывать свою сексуальность.
Э.: Реализовывать ее определенным способом.
О.: Гы-гы-гы. Каким?
Э.: Любовь можно выражать не только телесным способом.
О.: У меня был замечательный диалог с мужчиной-геем. Я ему говорю: «Грех». Он мне говорит: «По какому праву вы хотите меня обделить в том, что доступно вам? Я тоже хочу иметь телесные радости». Он считает, что церковь его дискриминирует таким подходом, и в его словах есть определенная логика.
Э.: Логика есть. Самые сильные человеческие чувства выражаются через тело, и любовь тоже должна получать подобное выражение. Но, Оля, в жизни любого человека есть то, с чем его разум согласиться не может. Например, безответная любовь. Сексуальная ориентация вроде обычная, а реализовать ты ее не можешь. Относительно каждого из нас у Бога свой план, нужно только понимать: ничего плохого Он нам не делает и не предлагает.
О.: Очень часто я слышу от верующих, что пока я не съем мозги грешника чайной ложкой, я должна его обличать. А если я не желаю, то потворствую греху.
Э.: Кто из вас без греха, пусть первый кинет камень.
О.: Ты же знаешь, без греха у нас много.
Э.: Расскажу тебе один случай. Настоятельница большого православного монастыря приехала на исповедь к епископу: «Владыка, у меня двести сестер, они трудятся не покладая рук. Убираются, работают в огороде, встречают паломников, усердно молятся. А я злая, кричу на них, всегда недовольна. Я самая великая грешница!».
Епископ встал, воздел руки к небу и произнес: «Господи, благодарю Тебя за то, что у меня в епархии есть хоть одна грешница, а то все остальные — святые!».
Это с одной стороны. С другой стороны, если человек упорно желает иметь отношения с людьми своего пола, ему следует очень серьезно отнестись к своему воцерковлению и принять его со всей ответственностью.
Во всем же остальном мы должны быть просто терпимее друг к другу и уважать право другого на свободный выбор. Если, конечно, некто не захочет свою модель распространить на все общество.
О.: Эдуард, очень многие уверены, что сам факт открытого обсуждения данных вопросов является рекламой нестандартной сексуальности. Беда, антихрист, разврат, совращение молодежи. Где допустимый порог?
Э.: Я не устану повторять. Недопустимо упрощать и не говорить об ответственности. В любых отношениях. Подчеркиваю — в любых. И за свои слова надо отвечать. В Монреале жил молодой, популярный, подчеркнуто консервативный священник, который нигде не появлялся без римского воротничка, что здесь не очень принято. Канадское телевидение записало с ним интервью о том, как ему хорошо живется и как он счастлив своим выбором. Это было около пяти месяцев назад. Эфир запланирован на следующую неделю. За истекшие пять месяцев, он перестал быть священником, женился и у него уже родился ребенок. Тем не менее, эфир состоится. Страна посмотрит с интересом…
Относительно обсуждения в обществе сексуальной ориентации важными мне кажутся два момента. Избежать презрения и неуважения достоинства. И твердо установить, что сексуальная ориентация — не повод для преследования. Потому что даже в странах, где толерантное отношение выражается публично, в кулуарах могут отпускаться весьма жестокие шуточки про людей с гомосексуальными тенденциями.
О.: Да я и сама могу отпустить такую шуточку… Но вот тебе вопрос. Ты священник и призван выражать официальную точку зрения Церкви. Представь, что к тебе пришел мужчина и говорит: «Отец Эдуард, я уже двадцать пять лет живу со своим партнером, мы очень счастливы, любим друг друга, уважительно друг к другу относимся. А ведь за это время большинство наших знакомых гетеросексуальных пар разругались и развелись. Все двадцать пять лет я несколько волнуюсь, ведь Церковь осуждает подобные отношения. Что вы можете мне посоветовать?».
Э.: Оля, ну ты и провокатор!
О.: Эдуард, ты же знаешь — я именно провокатор.
Э.: Я определю их ситуацию в Церкви и честно скажу о том, что их тип отношений не позволяет им приступать к таинствам. Я попытаюсь отговорить их усыновлять ребенка, если это еще не произошло. Это не значит, что двое мужчин не могут воспитать ребенка, опыт показывает, что они прекрасно с этим справляются. Однако ребенок должен иметь перед глазами визуальное (и не только) выражение отца и матери, мужчины и женщины.
