Теперь о политкорректности. Очень часто политкорректность — это тоже самое, что и ханжество. Она не озабочена внутренним состоянием другого.
Приведу простой пример. В Западном мире теперь нет инвалидов. Есть люди с трудностями передвижения, трудностями зрения, трудностями слуха…
О.: Трудностями мышления…
Э.: При этом, если перед тобой инвалид, твоя обязанность ему помочь. А когда у человека «трудности», он, получается, может сам себе помочь. Ну трудности у него, а у кого их нет?
В Великобритании нельзя в парламенте сказать: «Вы лжете!». Надо сказать: «Вы экономичны с истиной».
О.: Если бы ты заранее не перевел, я бы ни за что не догадалась.
Э.: Еще распространенный пример. Нельзя назвать человека «негром». Чернокожий карибского или африканского происхождения. От этого расистское отношение, если оно есть, не меняется автоматически.
То есть опять мы не меняем внутреннее, мы меняем внешнее. Между тем, если поменять внутреннее, внешнее изменится обязательно.
В проповеди Святого Бернара об Иоанне Крестителе говорится, что Иоанн не только сиял, но и горел. Далее он говорит о том, что существует блеск пустоты и блеск ценности. Если внутри человека истина, он не может не светить. Когда человек внутренне меняется, он меняется и внешне. И навязывание своих взглядов тут не работает, только сострадание.
О.: Почему религиозными ханжами чаще всего становятся люди злые?
Э.: По одной простой причине — злой человек убежден в своей правоте и превосходстве. Он будет навязывать свое мнение любыми средствами и в светском, и в духовном плане.
О.: Вот теперь смотри. Религиозными ханжами сами по себе не становятся. Сначала находят «гуру», в просторечии — батюшку. Который сделает из просто злой женщины или мужчины фанатика.
Э.: На самом деле, это не он превратит, он даст им то, что они ждали. Возможность на религиозной почве реализовать свою ненависть и злобу. Когда две персоны ханжеского звания сливаются в одну, рождается Змей Горыныч, у которого одну голову рубишь, восемь новых появляется.
Если им вдруг попадется батюшка, который напомнит ханже, что он должен заняться своим внутренним миром, его назовут извращенцем, который ничего не понял в христианстве.
О.: Все бы ничего, если бы не было заразно. Ханжи возбуждают друг друга, привлекают новые глупые силы, в результате в обществе начинает доминировать филиал психиатрической больницы. Где больные изобретают свое собственное агрессивное христианство. Недавно моя приятельница спорила с таксистом, который ей доказывал, что Богородица не могла быть еврейкой. Да и Иисус Христос тоже никакого отношения к этой нации не имел.
Э.: Сказала бы, что Иисус был русским евреем, эмигрировавшим в Израиль. С мамой. Может быть, ее собеседнику стало бы легче.
О.: Но ты согласен со мной, что безумие и невежество заразны?
Э.: Конечно. Но нам, верующим, не стоит забывать, что главным в христианской вере является образ Христа. Причем не тот образ, который мы себе нарисовали, исходя из наших благих побуждений такого толка, как у Бармалея в фильме: «Сейчас я им прикажу, чтобы они были счастливы, и если только они не будут счастливыми…».
Источником опыта является Писание, и в нем нет такой сцены, чтобы Христос шел со своими учениками, увидел кого-то и спросил строго: «Когда в храме последний раз был?»
Наоборот. Из сцены с самарянкой у колодца ясно — она живет с шестым мужчиной и не в браке. Первое что делает Христос, просит у нее воды. Если переписывать Евангелие согласно нашим ханжам, первые слова должны были быть: «Живешь невенчанная? Грех какой!».
Или римский легионер, который просит об исцелении своего раба и говорит: «Господи, я недостоин, чтобы ты вошел под кров мой…». Эта фразу мы произносим на каждой мессе. Этот человек римлянин, то есть враг. Но каковы слова Христа? «Даже в Израиле я не нашел такой веры». Согласно людям «правильным», Он, видимо, должен был сказать, погрозив пальцем: «Еще не обрезался?».
Видимо, они считают, что Христос в этот момент, что называется, себя не помнил. Не надо Бога приклеивать к нашему сознанию, надо на Него смотреть и свой опыт соотносить с Ним.
Хотя абсолютно очевидно, что вести себя как Христос на сто процентов мы не сможем никогда, но подражание Христу означает действие во Христе по мере наших способностей.
О.: О чем ты говоришь, у нас скоро костры на площадях запылают.
Э.: Что-то я не помню, чтобы Христос жег кого-то на костре. Вот и ответ. Может быть именно поэтому Достоевский в качестве страшной метафоры ханжества предложил образ Великого Инквизитора в «Братьях Карамазовых». Истинный Бог явился миру, Инквизитор понимал, кто перед ним, но сказал: «Зачем ты пришел нам мешать?». Истина ханжу не интересует.
О.: Каков может быть ответ?
Э.: Очевидно тот, который дал Христос в романе. Он подошел и поцеловал Великого Инквизитора. Признал его достоинство, даже если он ошибается.
О.: Не мой случай.
Э.: Но именно это оказалось для Великого Инквизитора невыносимым.
О.: Но ты же только что мне и всем разрешил не быть Богом.
Часть четвертая
ГРЕХИ
34. Гордыня. «Я могла бы побежать за поворот…»
Моя знакомая никогда и ни на что не жалуется. Никому. О том, что ее уволили с работы или она тяжело заболела, окружающие узнают окольными путями и постфактум. Мария считает, что обременять своими заботами окружающих ужасно, потому что это показывает ее слабость и неспособность решить все самой и соответствовать идеалу.
Семью она тоже создала идеальную, как на картинке из жизни европейского среднего класса. Дача с лужайкой, два автомобиля в гараже. Совместные поездки в «Ашан» за продуктами на неделю, белозубая улыбка и голубой кашемировый свитер, накинутый на плечи.
Мария работала не в одной конторе с супругом, но в смежных. Поэтому множество общих знакомых не замедлили сообщить ей, что на корпоративном праздновании Нового года ее супруг выпил лишнего и уединился с секретаршей генерального директора. И не где-нибудь, а в женском туалете.
Мария действовала в своем духе. Молча собрала вещи неверного и встретила его чемоданами в прихожей. Он, конечно, сразу понял, по какому случаю, и попытался покаяться и объясниться. У меня нет сомнений, что человек он хороший, верный в целом, а происшествие с секретаршей явилось досадной случайностью под воздействием алкогольных паров. Проступок тяжелый, обидный, но и раскаивался он вполне искренне.
У меня нет также сомнений в том, что Мария его любила и считала лучшим. Более того, не представляла себе жизни вне этого брака.
Но! Она его не простила. И сказала так: «Все знают. Все будут говорить. Я не могу это себе позволить».
Не знаю что это — женская гордость, гордыня или глупость. Но современные люди очень хотят быть безупречными, по крайней мере, казаться такими. Не прощать ошибок ни другим, ни себе.
