Пары фильмов с Розарио не было на CleanFlicks, но они нашлись у конкурентов, ClearPlay. Это еще более изощренная услуга по цензуре. Вы скачиваете фильтр и загружаете его в специально оборудованный DVD-плеер. Прелесть ClearPlay в том, что вы можете сами определить, какие оскорбительные элементы заблокировать, а какие – пропустить. (Кстати, с тех пор CleanFlicks заставили прекратить очистительные процедуры. Суд штата Колорадо постановил, что, прикрывая фильмы фиговыми листками, они нарушают авторские права. Но у ClearPlay дела пока идут хорошо.) Я скачиваю их фильтр для одного из фильмов с Розарио – «Александра» Оливера Стоуна – и, кажется, нападаю на золотую жилу грехов. Смотрите, что у меня вышло.
Нечувственное / неоткровенное обсуждение секса
Тематические сексуальные ситуации
Гомосексуальные персонажи
Подразумеваемый секс в браке
Подразумеваемый добрачный секс
Подразумеваемый внебрачный секс
Откровенная одежда
Откровенные танцы
Откровенные диалоги
Угрожающие диалоги
Напряженное действие / приключения
Напряженные ситуации, угрожающие жизни
Пугающие моменты
Непоказанные увечья / раны
Напряженные боевые действия
Употребление алкоголя
Изнасилования
Напряженные тематические элементы
Самоубийства
Убийства
Губительные взаимоотношения
Другими словами, обычный вечер четверга в доме Томми Ли
[115]
. (Это сказал мой друг Дэвид, сам я неспособен на такие комментарии.)
Думаю, у CleanFlicks и ClearPlay добрые намерения. Но мне они не особо помогли. Проблема повторилась: я так сосредоточился на вырезанном, что в моем сознании зародились мысли, возможно, гораздо более греховные, чем все откровенные танцы и тематические сексуальные ситуации вместе взятые.
Завет положил я с глазами моими, чтобы не помышлять мне о девице.
Иов 31:1
День 107. Вчера я вылетел в Лос-Анджелес и прибыл в гостиницу. Я заметил, что теперь иначе воспринимаю новые места. Обращаю внимание на расположение всех церквей и синагог так же, как раньше высматривал все связанное с поп-культурой (Смотри, здесь снимали «Быстрые перемены в школе Риджмонт»!
[116]
)
Сегодня я беру интервью у Розарио. Приезжаю на место встречи: это подчеркнуто калифорнийское кафе с натуральным корневым пивом и цельнозерновыми бубликами. Розарио появляется на полчаса позже, как и предписано в секретном справочнике знаменитостей.
Все начинается лучше, чем я ожидал. Да, она красива, и ее кожа выглядит как в рекламе Clinique
[117]
, но одета она в просторный бежевый свитер и джинсы. Все очень закрыто, никаких откровенных вырезов. Во-вторых, кажется, ее не смущает мой проект. В конце концов, это Лос-Анджелес – родина имплантов в икры и дом Криспина Гловера
[118]
, так что планка странности здесь поднята очень высоко.
И наконец, она входит в число примерно трех человек, которые на данный момент сказали, что моя густая крона выглядит хорошо.
– Мне всегда нравились окладистые бороды, – говорит она.
И добавляет загадочно:
– В детстве мне самой хотелось иметь бороду. Я думала, будет приятно ее гладить.
У меня хорошее предчувствие.
И мы приступаем собственно к интервью. Скоро становится ясно, что в моем случае боссы не могли сделать худший выбор. Это абсолютная чемпионка по развязности среди актрис Голливуда. В ее мозгах напрочь отсутствует фильтр типа ClearPlay. За два часа я узнаю о сексуальной жизни ее бабушки, ее собственной сексуальной жизни, ее зачатии из-за рваного презерватива, а также о пирсинге ее мамы, который нельзя обсуждать с детьми до семнадцати лет без присутствия родителей, и о звуках, которые издает в спальне ее бойфренд. И так далее, и тому подобное.
Мне кажется, на интервью присутствуют три человека: Розарио Доусон, мое старое «я» светского журналиста и библейское альтер эго.
Каждый раз, когда она говорит о наручниках из секс-шопа, мое альтер эго Яков корчится, а светский журналист про себя издает радостный возглас. Потому что я знаю: скабрезности из уст красивой женщины – находка для мужского журнала.
У меня две головы, две пары глаз, два моральных компаса. Они борются за лидерство. Может, один выиграет; или я сохраню обоих. Как говорит мой друг, не стоит недооценивать человеческую способность придерживаться абсолютно противоположных мнений и нисколько не беспокоиться по этому поводу. Это уникальное человеческое свойство, как речь и склонность краснеть.
Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.
Песнь Песней 2:5
День 109. Я снова в Нью-Йорке, иду обедать с Робби Харрисом – рок-н-ролльным преподавателем Еврейской теологической семинарии. Рассказываю ему о неприличном разговоре. И он высказывает поразительную мысль: может быть, мое светское «я» и Яков ссорились безо всякой причины.
Я всегда считал, что в Библии прослеживается протовикторианская позиция, осуждающая похоть. А в некоторых частях – особенно в Новом Завете, в посланиях апостола Павла – безбрачие описывается как идеал.
Но, если вчитаться, еврейская Библия по большей части не осуждает секс. Робби обратил мое внимание на Песнь Песней, которая, возможно, может считаться самой неприличной частью Библии. Это собрание любовных песен, в котором, помимо прочего, есть слово на букву «с»: «Два сосца твои – как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями…» И ниже вновь: «Два сосца твои – как два козленка, двойни серны…»
Песнь Песней иногда толковалась как аллегория человеческой любви к Богу. И, возможно, в ней есть этот аспект. Однако Робби говорит: не стоит забывать, что это еще и гимн эротической любви.
– Но любви в браке, да? – спрашиваю я.
Таков традиционный взгляд: Библия санкционирует только брачные отношения между мужем и женой и ничто иное.
– Не думаю, что они женаты, – говорит Робби. – Я бы сказал, это пара молодых любовников торопится на встречу в лес.
