Существуют убедительные теоретические причины, по которым разделение труда между группами более продуктивно, чем внутри них. Практика дележа сокращает риск дефицита, с которым сталкивается каждый. Но, во-первых, ресурсы, как правило, заканчиваются одновременно для всего рода, а во-вторых, не факт, что подобную нехватку будут испытывать дальние соседи или сообщества, специализирующиеся на другой деятельности. Засуха может повредить охоте, зато облегчит рыбную ловлю. Доводы в пользу разделения труда, в свое время высказанные стариной Адамом Смитом, одинаково применимы как внутри групп, так и между ними182.
200 тысяч лет назад каменные орудия уже путешествовали на дальние расстояния. Примерно 60 тысяч лет назад, в начале так называемой революции верхнего палеолита, когда современный человек, располагавший быстро совершенствующимися технологиями, вышел за пределы Африки и заменил собой более древнее население Европы и Азии*, начинают распространяться и другие блага. Последние появляются более чем в дне ходьбы от места производства. 30 тысяч лет назад продырявленные ракушки-бусины преодолевали по 700 километров внутрь европейского континента (археологи находят их в захоронениях и других подобных местах). Возможно, не случайно, что первые доказательства специализации между различными поселениями датируются примерно тем же периодом. Тогда как образ жизни всех неандертальцев был приблизительно одинаков, искусство и технологии обработки камня заменивших их людей характеризовались сильными локальными вариациями. Похоже, это и есть начало сравнительного преимущества Рикардо183.
Даже если я ошибаюсь, даже если торговля между группами появилась значительно позднее, на границе документированной истории, ее изобретение представляет собой один из очень немногих моментов в эволюции, когда Homo sapiens — человек разумный — наткнулся на некое по-настоящему уникальное конкурентное экологическое преимущество над другими видами. Ни одно другое животное не использует закон сравнительного преимущества между группами. Внутригрупповое разделение труда, как мы уже знаем, свойственно муравьям, голым землекопам и гуйям. А вот межгрупповое неизвестно. Никому.
Давид Рикардо объяснил фокус, придуманный нашими предками много-много лет назад. Закон сравнительного преимущества — один из экологических тузов, имеющихся на руках у нашего биологического вида.
Начало верхнепалеолитической революции датируется возрастом 48–45 тыс. лет назад, самые ранние артефакты этой эпохи известны из раскопок на ближнем Востоке, а африканские находки имеют возраст 38–40 тыс. лет. Вполне вероятно, что распространение верхнепалеолитической индустрии было не централизованным, а мультиреогиональным, то есть шло параллельно в различных регионах, и начало его нельзя относить к африканской экспансии. — Прим. науч. ред.
Глава одиннадцатая. В которой выясняется, что жить в гармонии с природой труднее, чем ожидалось
Экология как религия
«Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и не радит об овцах».
Евангелие от Иоанна 10:11-13
В1854 году в ответ на предложение от имени президента США Франклина Пирса купить земли индейцев Дувамиш их вождь Сиэтл произнес знаменитую обвинительную речь, входящую сегодня в число наиболее часто цитируемых в литературе текстов по окружающей среде. Она предвосхитила практически все ветви философии современного природоохранного движения и существует в различных, слегка отличных друг от друга версиях. Одну из наиболее трогательных приводит в свой книге «Земля в Равновесии»
[51]
Альберт Гор
[52]
:
«Как можно продать или купить небо? Землю? Нам это непонятно… Каждая пядь этой земли священна для моего народа. Каждая блестящая сосновая игла, каждый песчаный берег, каждый туман в темном лесу, каждый луг, каждое жужжащее насекомое. Все свято в памяти и опыте моего народа… Вы научите своих детей тому, чем мы учим наших? Что земля — наша мать? Все, что происходит с ней, происходит с сыновьями и дочерьми ее. Вот что мы знаем: земля не принадлежит человеку — человек принадлежит земле. Все вещи связаны между собой, подобно тому, как кровь связывает членов одной семьи… Человек не прядет паутину Жизни, он сам лишь паутинка в ней. Что бы ни делал он с паутиной, он делает это с самим собой»184.
Для Гора речь вождя является свидетельством «богатства идей о наших взаимоотношениях с землей», присущего религиям американских индейцев. Для него, как и для множества людей сегодня, уважительное отношение к земле — не просто здравый смысл, но и нравственная добродетель. Сомневаться в этом — значит грешить: «Каждый из нас должен проанализировать свое отношение к миру природы и возобновить на самом глубинном уровне личностной целостности связь с ним… Начать надлежит с веры, которая для меня сродни духовному гироскопу, вращающемуся по своей собственной орбите в стабилизирующей гармонии с тем, что внутри и что снаружи», — пишет Гор185.
Компания ему подобралась замечательная. Только послушайте некоторых выдающихся поборников духовной экологии. «Построение экологически безопасного будущего зависит от реструктуризации мировой экономики, серьезных подвижек в человеческом репродуктивном поведении, кардинальной переоценке ценностей и резком изменении образа жизни», — говорит Лестер Браун, ведущий американский специалист по окружающей среде. «Я сильно сомневаюсь, что мы можем излечить человеческий дух, не научившись жить сообразно с новым пониманием цели, соответствующем эпохе и экологическим проблемам, которые перед нами стоят сегодня», — пишет Джонатан Порритт, не менее известный британский эколог. «Современное общество не найдет решения экологической проблемы, если не задумается о своем образе жизни… Серьезность экологического вопроса обнажает всю глубину духовно-нравственного кризиса, в котором пребывает человек», — считает папа. «Лично я убежден в необходимости объединения наших технологических возможностей с, так сказать, духовной перенастройкой и осознанием непреложности некоторых истин», — заявляет принц Уэльский186.
«Современное общество не найдет решения экологической проблемы, если не задумается о своем образе жизни… Серьезность экологического вопроса обнажает всю глубину духовно-нравственного кризиса, в котором пребывает человек».
Подобные задачи скромными не назовешь. Это призывы к изменению всей человеческой природы. Если подобный экооптимизм хорошо обоснован, тогда главная мысль моей книги ошибочна, и люди не являются расчетливыми машинами, виртуозно спроектированными с той лишь целью, чтобы находить кооперативные стратегии в выгодных для себя ситуациях. Так, если вождь Сиэтл действительно жил по своей философии универсального братства с природой, мне предстоит объяснить уйму вещей. Экологически благородные дикари (термин Руссо) как-то не согласуются с картинкой, которую нарисовал я.
