"Прыжок"!
Небольшой, всего на тридцать метров. Приземляюсь, разворачиваюсь и сразу же начинаю каст заклинания. Проходит чуть меньше трех секунд, и круг возрождения, а также пространство вокруг него диаметром в двадцать метров, накрывает "Ядовитое облако". Слабенькое, несмотря на то, что попытался придать ему как можно большую концентрацию, но и такого вполне достаточно, чтобы маг с посмертными дебафами через него не прошел. Воин, раскаченный под танка, прошел бы, а вот маг — нет. Магу придется ждать, пока облако рассосется, а рассосется она никак не раньше, чем через час, а я так надеюсь, что и целых два часа это мое облачко продержится. Не будь на мне посмертных дебафов, Иннуендо здесь весь день до самой ночи проторчал бы.
Вот теперь можно спокойно отправляться к Пещере тысячи эх. Прием, использованный мною — стандартный, тысячи раз примененный, всем известный, но от этого не ставший менее действенным. Не нашли пока что игроки методов против этого приема. Закупоривает точку возрождения качественно и надолго. На посмертных дебафах не пройдешь. Разве что, только если на круге оказался герой трехсотого уровня, а "Ядовитое облако" или "Огненное кольцо" поставил какой–нибудь нуб не старше сотого уровня.
Ему надо было с самого начала так сделать, а не глумиться надо мной.
— Я два раза на грабли не наступаю, я хороший ученик, — передразнил я Иннуендо и, развернувшись, прыжками, перемежаемыми небольшими пробежками, поскакал в сторону тропинки, на которой меня так некстати убил этот психованный маньяк, обидчивый, злопамятный и самонадеянный.
Где–то за спиной раздавались какие–то возмущенные крики. Кто–то ругался. Говорил разные нехорошие слова. Грозился. Местью пугал. Ужасной и неотвратимой. Где сейчас, интересно, Елена? Успею я добежать до пещеры раньше, чем она войдет в нее? Успею перехватить ее? А мне ведь придется еще и уговаривать ее отложить поход в инстанс. С такими дебафами, как на мне сейчас, там делать нечего. Придется ждать еще почти шесть часов, прежде чем они пропадут.
До тропинки и места, где меня убили, оставалось всего ничего, когда я услышал громкие рыдания. Я замер. Прислушался и, определив направление, откуда доносился плач, осторожно двинулся в ту сторону. Подойдя почти к самой тропинке, я аккуратно отклонил в сторону заслонявшую обзор ветку и, наконец, увидел того, кто так громко плакал, совершенно не заботясь о том, что на столь громкий звук могут сбежаться местные монстры.
Рыдала Елена.
Она сидела посередине тропы и, периодически завывая, сквозь плач и всхлипы бросала упреки богам, поминая всуе даже своего любимого Галахада, Верховного бога Порядка. Перед нею лежало мертвое иссушенное тело, голова его покоилась у нее на коленях. Мое тело, моя голова.
Вся эта картина была настолько пропитана горем, что, не будь я личем, я бы и сам, наверное, тоже пустил бы одну–другую скупую слезу. У меня и сейчас кадык как–то непривычно и подозрительно задергался, захотелось сглотнуть, но рот как–то вдруг неожиданно пересох.
Я осторожно опустил ветку дерева и сделал несколько шагов назад. Если я сейчас появлюсь рядом с ней, она может и не пережить такого удара. Забыла, дуреха, что я бессмертный.
Отойдя подальше от тропинки, я зачитал заклинание призыва. Три секунды, и рядом со мной заколыхалась белесая фигура Прива.
— Босс! На нас напали! — сразу же заорала она.
— Тише ты! — шикнул на него я. — Все уже закончилось! Мы победили.
— Понял, босс! — прошептал Прив. И начал оглядываться вокруг. — А где Елена? Ее убили?
Голос Прива дрогнул на последнем вопросе.
— Плачет.
— Елена плачет? — озабоченно, но одновременно и радостно, воскликнул Прив. — Почему?
— Над моим трупом плачет, — ответил я.
— Э? — Прив уставил на меня свои огромные глаза–блюдца, полные недоумения.
— Она еще не видела меня после того, как меня убили. Забыла, что я бессмертный. Да и не удивительно, на самом деле. Столько на нее в последние дни навалилось. Вчера ее команда погибла практически на ее глазах. Сегодня, опять на ее глазах, меня убили. А она–то не боец совсем. Она смерти в боях толком и не видела еще. Смерти своих. Как убивают чужих, это она знает. А к смерти своих еще не привыкла, если к этому вообще можно привыкнуть. Вот и обезумела от горя.
— Босс! Что же мы тут стоим тогда? Что ты тут стоишь? Нам надо скорее идти к ней. Тебе надо!
Я покачал головой.
— Нет. К ней пойдешь ты один. Если она меня сейчас увидит, то точно не переживет этого. А ты ее подготовишь. Напомнишь, что я бессмертный. Ну, а я появлюсь чуть позже.
— Понял, босс! Уже лечу! Это она ревет?
— Она. Давай, Прив. И поласковее там с нею. Понежнее, что ли.
Вслед за Привом я подкрался к тропинке и спрятался за придорожными кустами. Слушал неуклюжие и порой нелепые попытки Прива успокоить девушку и все порывался выскочить к ней и самому начать ее утешать. Худо–бедно, но основную мысль Приву, наконец–то, удалось донести до Елены. Она, размазывая по щекам слезы, стала озираться по сторонам.
— Что же он не идет, если бессмертный? Где же он? Что же так долго? — забросала девушка вопросами Прива.
— Сейчас придет, — уверенно отвечал Прив. — Они же не сразу возрождаются и не где угодно. Для этого специальные места есть. Может такое ближайшее место слишком далеко отсюда и ему надо время, чтобы сюда добраться. Подождем еще немного, я чувствую, он уже недалеко. Скоро будет здесь.
Подождав еще пару минут и понаблюдав, как растерянность на лице девушки сменяется надеждой, а потом уже и раздражением от столь долгого моего отсутствия, я, сначала отполз на десяток метров назад, а потом, специально создавая побольше шума, двинулся к тропинке.
Не успел я выйти на тропинку, как на меня набросился вихрь. Меня облапили, обхватили руками за шею, повисли на мне, и все это сопровождалось радостным визгом. Минут пять я пытался угомонить Елену, как–то сбить этот накал страстей, прежде чем она более–менее успокоилась и, посмотрев мне в глаза, строго спросила:
— Где же ты так долго пропадал? Почему ты так долго не возвращался?
Я пожал плечами:
— Почему долго? И полчаса не прошло с того момента, как… — я кивнул на лежавшее посредине тропинки тело. — Надо, кстати, обыскать его, свои вещички и деньги забрать. Хоть что–то вернуть. А то поиздержался я за эти полчаса.
А она только облегченно вздохнула, положила голову мне на грудь и тихо повторила:
— Что же ты так долго не возвращался?
А я стоял, хлопал глазами и не знал, что ответить. Рядом, также молча, колыхался не менее удивленный Прив.
Вопреки моим ожиданиям, спорить со мной и рваться в пещеру за своими нетопырями и их крыльями Елена не стала. Услышала мои объяснения о моем нынешнем состоянии и неспособности к сражениям и покорно склонила голову. А предложение Прива провести все это время где–нибудь в тихом и спокойном, а главное, безопасном месте, она, как мне показалось, вообще встретила с плохо скрываемой радостью.
