"Поздравляем! Вы получили новый уровень! Ваш уровень: 14.
Ваша выносливость увеличилась. Выносливость: +1.
Вам доступны свободные очки характеристик. Свободные очки характеристик: 5".
Скудно мне система опыта отмеряет, читером считает. Притормаживает мое триумфальное шествие по уровням. За обкастованных и упакованных в хорошие вещи убитых противников опыта должны давать больше, чем за голозадых туземцев. Даже с учетом Прива, своим уровнем урезающего мне опыт, и моих Редких шмоток.
Ну и ладно, пусть урезает опыт. Главное, чтобы урон не урезала, а опыт — дело наживное.
Не понял! Что это такое? Вы же паладины! Бегство с поля боя — не ваш метод!
Опять быстрый взгляд на рыцарей. На ногах остался всего один. Против него три паладина. Выпад с разных сторон сразу двоих из них, и рыцарь Порядка падает. Серией выстрелов сваливаю убивших его паладинов, уже бросившихся к жрецу с девушкой.
Двумя восьмидесятиметровыми прыжками догоняю небольшую стайку паладинов, пытающихся отважно улепетнуть с поля боя и, послав каждому по заклинанию, добиваю их. Быстро окидываю поле боя взглядом.
— Прив, живых видишь?
— Нету живых, — отвечает Прив. — Ты всех убил.
Тяжело опускаюсь на дорогу, прямо в пыль. Фух… Виртуал вируталом, а чувствую, как из крови выходит адреналин. Как медленно расслабляются мышцы.
Так всегда после напряженной битвы — если и не тело, то нервы требуют короткого отдыха, требуют немного времени, чтобы прийти в себя.
Несколько минут расслабленности, и я встаю и иду туда, где сражались рыцари Порядка. Надо посмотреть, что там. Девушка и жрец должны были остаться в живых — когда последний раз бросал на них взгляд, они были еще живы. Вроде бы.
Издалека замечаю, что девушка сидит на дороге, а у нее на коленях покоится голова жреца Порядка. Это радует, из–за них я в этот не нужный мне бой и влез. Только из–за них.
— Хвала богам, уважаемые, вы остались живы, — громко говорю я, приближаясь к старику с девчонкой.
Подхожу ближе и вижу — старик мертв. По щекам девочки медленно скатываются слезы.
Что сказать? Что надо говорить в таких случаях? Есть же какие–то слова утешения? Почему–то, я их не знаю… Неловко переминаюсь с ноги на ногу. Не знаю, куда деть руки. Понимаю — передо мною непись, но на лице у девушки написано такое горе, что самому хочется выть.
— Отец? — срывается с моих губ нелепый вопрос. И так понятно, что отец.
Девушка отрицательно качает головой. Через минуту слышу тихое:
— Как отец…
С пониманием склоняю голову. Наверное, для сироты это "как отец" еще ближе и роднее, чем просто "отец". Спустя минут слышу опять негромкое:
— Был.
И тихий всхлип. Слеза повисла на подбородке и дрожит, никак не может оторваться.
Что же делать? Здесь не хоронят погибших. Тела сами исчезают примерно через час после смерти. А те тела, которые обыскали и с которых забрали дроп — еще раньше.
— Надо перенести его. Убрать с дороги. Не надо ему здесь лежать.
Пытаюсь хоть как–то отвлечь девушку, перевести ее мысли на что–нибудь другое, занять чем–то.
Она только сильнее прижимает к себе тело жреца и отрицательно махает головой. Слезинка срывается с подбородка и улетает куда–то в сторону. Ее место сразу же занимает другая. Дрожит.
Рядом с девушкой лежит красивая красная шкатулка, умело вырезанная из дерева. Это из–за нее на них напали. Других причин не вижу. Какая–то интрига, просто так паладины Света на своих союзников, воинов Порядка, нападать не стали бы.
Хотя… Один подобный случай я уже видел.
Оглядываюсь по сторонам. Дорога пустынна в обеих сторонах. Трупы паладинов разбросаны на участке в добрых две сотни метров. Рыцари Порядка лежат неподалеку одной плотной кучей.
— Я… это…, — становится стыдно.
Что за ерунда? Какой может быть стыд перед неписью? Надо собрать дроп. Заставляю себя равнодушным холодным голосом произнести:
— Я посмотрю, что там… у паладинов. Что там есть у них.
Она склоняет голову ниже. Вижу, как краснеет ее лицо. Ей тоже стыдно. За меня.
Разозленный, резко разворачиваюсь и громко кричу:
— Прив! Пошли дроп собирать!
Решительными шагами иду к ближайшему трупу паладина. Трупы рыцарей Порядка старательно обхожу. Слышу в спину тихое:
— Спасибо, вам… Лич… За спасение…
Останавливаюсь. Не хватает смелости оглянуться и посмотреть в ее глаза. Бросаю грубо:
— Не за что! Я здесь буду. Неподалеку. Если что.
Наклоняюсь к трупу паладина и обшариваю его.
"Вы нашли: золотой талер — 109 шт., серебряный талер — 81 шт., медный талер — 45шт.".
"Вы нашли: Латные адамантиновые перчатки.
Класс: Редкий. Вес: 20. Прочность: 124/200.
Броня: +45. Сила: +10. Ловкость: +10. Защита: +110. Здоровье: +800.
Требования: уровень 85. Цена: золотой талер — 8600 шт."
Не читая, закрываю системку, залезаю в настройки и отключаю системные сообщения о дропе. Потом разберусь.
Прив зависает рядом. Идем с ним дальше. Подхожу к следующему телу. Обшариваю. Бросаю в рюкзак деньги не считая их. Двигаемся к следующему. Деньги. Сколько–то золотых. Много, больше сотни. Бросаю в рюкзак, иду дальше.
С каждого второго трупа помимо денег падала какая–то вещь. Каждая вторая вещь из выпавших на первый беглый взгляд походила на Редкую. Системки не смотрю. Кидаю все в рюкзак. Потом разберусь. Временами поглядываю на девчонку. Та все так же сидит, склонившись к голове отца. Жалость давит на сердце.
Отворачиваюсь. Продолжаю методично обшаривать трупы и собирать дроп. Последними обыскиваю тела жрецов Света. Из последнего трупа падает мантия. Меня привлекает ее вид. Уже догадываясь, что увижу, открываю последнюю системку и радостно вскидываюсь — Уник! Уникальная вещь! И тут же эмоции гаснут — пробегаюсь по свойствам предмета и вижу требования: Путь Света. Не мой профиль. Жалко, конечно, ну да ладно. Пойдет на аукцион. Тысяч сто получу за нее. Или поболее — свойства хорошие, износ минимальный. Может и сто двадцать тысяч отвалят.
Становлюсь напротив девчонки.
— Ты так и собираешься здесь сидеть? Темнеет, солнце вон уже наполовину скрылось за горизонтом. Надо идти. Пойдем, я провожу тебя до города.
Молчит, только все сильнее прижимает к себе тело отца. Как отца. Слез уже нет. Все выплакала.
Сколько там уже времени прошло с момента окончания боя? Пока шел сюда, пока стоял, пока собирал дроп… обыскивал тела… Минут тридцать прошло. Еще столько же осталось. Потом тело жреца развеется.
