Полицейские второй машины также мельком заметили каких-то стариков, прежде чем выскочили из своего автомобиля и поспешили в здание. Но там они внезапно остановились. Поскольку лифт не работал, им пришлось подниматься по лестнице.
21
Шампанское было выпито, а чаши с клубникой и мармеладом опустели. Но пятерка стариков все еще расхаживала по номеру, напевая что-то себе под нос и время от времени подходя к украденным полотнам и восхищаясь ими.
– Подумать только, заполучить настоящего Ренуара, – вздохнула Анна-Грета благоговейно и осторожно погладила уголок картины. – Я никогда и мечтать о таком не могла.
Бо2льшую часть дня они обсуждали, какое из произведений лучше, но так и не пришли к согласию. Марта восторгалась Моне и вспомнила, что в музее много его творений. В какой-то момент она даже подумывала о попытке украсть и остальные тоже, но потом память подсказала ей правило, о котором она читала во многих детективах: нельзя повторять свои преступления. Так можно легко попасться, а им еще требовалось получить выкуп за уже украденные шедевры. Она успокоилась и вышла на балкон, где ее сообщники стояли с бокалами шампанского в руках и, довольные собой, взирали на царивший почти под их окнами хаос.
– Подумать только, это же все из-за нас, – сказала Стина и указала в направлении Национального музея. Большое пространство перед ним было огорожено специальными лентами, кругом шныряли журналисты, полицейские машины подъезжали и снова уносились куда-то, а несколько телевизионных компаний вели съемку. За ограждением стояла толпа зевак и глазела на происходящее.
– А ведь, возможно, и не было никакой кражи в Национальном музее, – сказала Анна-Грета и расхохоталась так заразительно и громко, что никто не смог сохранить серьезность. Потом они радостно чокались и даже немного потанцевали на балконе. Но когда полицейские машины уехали, усталость дала себя знать, и все вернулись в номер. Грабли и Гений захотели посетить баню перед ужином, и пока мужчины парились, женщины сидели на диване и смотрели в окно на Стокгольм. Стина акварелью рисовала Королевский дворец, а Анна-Грета занималась головоломкой судоку. Марта наблюдала за ними и завидовала их спокойствию. Сама она не могла даже расслабиться, поскольку внезапно задумалась над вопросом: где хранить полотна, пока они будут ждать выкуп? В молодости в ее голове всегда роилась масса планов, и она могла думать о нескольких вещах одновременно. Но с годами растеряла эту способность.
Она поднялась и отправилась в спальню, где похищенные картины стояли прислоненные к стене в изголовье кровати. Если долго смотреть на них, возможно, придет озарение? Однако чем дольше она находилась перед ними, тем больше ее одолевало беспокойство. Это же она спланировала само дело и подбила на него остальных, значит, от нее требовалось завершить все наилучшим образом. Куда же им положить свою добычу? Целый день они наблюдали, как полицейские входили в музей и выходили из него, и скоро они могли появиться в отеле в поиске свидетелей. А если им вздумается провести обыск?.. Здесь ее знания оставляли желать лучшего, поскольку английские детективы, которые она в основном читала, мало подходили в качестве учебников. И, стоя там, она также подумала о другом деле. При заселении в отель дежурный администратор взяла номера их пластиковых карточек. Здесь, следовательно, знали, кто жил в апартаментах принцессы Лилиан, а также сколько денег имелось у каждого. И если счета с обычными ежемесячными пенсионными выплатами внезапно увеличились бы на несколько миллионов, подобное, бесспорно, привлекло бы внимание. Марта вздохнула. Преступная жизнь оказалась гораздо труднее, чем она думала. Ей пришлось посоветоваться с другими.
– Кто-нибудь из вас думал, какой счет мы должны использовать для получения выкупа? – спросила она.
– А ты сама? – поинтересовалась Анна-Грета и с удивлением посмотрела на нее, оторвав взгляд от своей головоломки. – Ты же позаботилась обо всем и сама об этом постоянно твердила.
Марта попыталась сохранить спокойствие.
– Они ведь взяли номера наших кредитных карточек, когда мы заселялись. Куда должен музей перечислить деньги?
– Пусть положат их в саквояж, как в старые добрые времена, – сказала Анна-Грета.
– Прежде всего нам надо спрятать картины, – вмешалась Стина, считавшая, что всем надо заниматься по порядку. – Я видела одно хорошее место под кроватью.
– Слишком рискованно. Подумай, а если там будут убираться с пылесосом? – возразила Марта.
– В отелях подобным никто не занимается.
– Не знаю, как в других, но этот явно исключение, – сказала Марта и отправилась в путешествие по номеру. – Нет, мы должны придумать нечто иное. Простое всегда самое трудное, и о нем никто никогда не догадается.
Это звучало слишком абстрактно для Анны-Греты, которая покачала головой. Стина же в задумчивости грызла кисточку.
– Услышь молитву из уст раба твоего, – пробормотала она.
– Что?
– Альмквист. Карл Юнас Луве Альмквист, – ответила Стина.
Марта вздохнула и еще раз обошла номер. Она заглянула в кухню, долго бродила по библиотеке, походила по спальням и снова вернулась в гостиную, так ничего хорошего и не придумав. Потом она долго смотрела вдаль на Королевский дворец и здание ригсдага, затем повернулась к остальным:
– А вам не приходило в голову, что мы исключение из правил? Мы принадлежим к той редкой категории воров, которые не боятся попасть в тюрьму, мы просто хотим отложить немного на будущее. И поэтому можем позволить себе большой риск. Я предлагаю спрятать картины под самым носом у полиции. Там они не будут искать, пока мы не получим выкуп.
– Тогда я знаю! – воскликнула Анна-Грета.
– Я не шучу, – сказала Марта.
– Картины ведь у нас здесь, так почему мы не можем наслаждаться произведениями искусства все это время? – предложила Стина и отложила в сторону кисточку. Ее акварель дворца была еще не закончена и напоминала главным образом те картины, которые продаются через религиозно-благотворительную организацию «Городская миссия». Она со вздохом убрала краски и кисточку в свою большую сумку.
– Наслаждаться произведениями искусства? – Все с любопытством посмотрели на нее.
– Я точно знаю место, где никто не будет искать. Дайте мне только немного времени, и я все устрою.
Марта и Анна-Грета проводили ее взглядом, когда она вышла из комнаты со своей сумкой через плечо.
– Пусть занимается, – сказала Марта. – Она, пожалуй, разрубит этот гордиев узел.
– Что ты сказала? – поинтересовалась Анна-Грета, поправив рукой волосы.
– Гордиев узел, – повторила Марта.
– Ясно, узел, – сказала Анна-Грета.
22
Грабли сидел с Гением в бане и слушал экзотическую музыку. Из динамиков звучали тамтамы, зеленый цвет пульсировал в такт с ними, и от камней с шипением поднимался пар. Грабли потянулся за ковшиком с водой и на всякий случай посмотрел на Гения.
