Десантура молчала. Мы ждали.
– Малахольный – это Карачев? – наконец спросил Донских.
Мы закивали в знак согласия. И опять тишина минуты на три.
– А про торговлю рабами я так и не понял. А ты, Руслан?
– Нет. Странные они, да? – поддержал Чагадаев друга.
– Короче, спецура, мозги мне не трахаем. А прямо говорим – чего приперлись?
– Тебя, майор, по имени как? – поинтересовался я у Донских.
– Для тебя, спецназер, я – майор Донских. А он, – Донских ткнул пальцем в сторону Чагадаева, – майор Чагадаев.
Я удивленно посмотрел на майора Донских. Глянул на Марсю, который с трудом прятал улыбку, и ответил:
– Тогда для вас, господа десантники, отныне, присно и во веки веков, я – Бармалей, а он, – я ткнул локтем Марсю, – Секач.
– Аминь, – подытожил Марсель. Вид у десантников стал несколько пришибленный.
– Так ты и есть Бармалей? – сдавленно спросил Чагадаев.
– Верно, майор Чагадаев. А теперь у меня к майору Донских вопрос интимного плана: мне нужны его бойцы. Рыл сорок. Будем из них «комитет по встрече и проводам» делать. Посему нижайше прошу выделить мне искомых солдатиков.
Донских, судя по всему, хотел ответить мне грубо и матом. Но известие о том, что перед ним сидят два офицера, которые, среди прочего, объявлены в международный розыск как военные преступники, не позволило воспользоваться свободой слова, гарантированной ему Конституцией. Он проглотил рвущийся мат и сдержанно ответил:
– Нет у меня свободных людей.
– Майор Донских, – самым елейным голосом начал я, – я не прошу дать лучших. Отдай кого не жалко. Ещё лучше – тех, кто ничего не умеет.
– В десанте таких нет! – с обидой, резко бросил Донских. – У нас служат лучшие!!!
– Тогда отдай худших из лучших. Наверняка в последнем пополнении есть такие. Мне много не нужно. Я не жадный. И офицера, самого завалящегося.
– Можно Гареева им спихнуть, – моментально сообразил Чагадаев.
– Помолчи, – рыкнул Донских.
– Вот! – поддержал я почин Чагадаева. – Первая жертва найдена. Давайте поморщим мозг и солдатиков найдем.
Судя по лицу Донских, он много, очень много чего хотел мне сказать. Но сдерживался, и это его бесило.
– Хрен с вами, – сдался он. – Найдете лейтенанта Гареева и отберёте вместе с ним сорок бойцов из последнего пополнения. Я распоряжусь.
– Спасибо, добрый человек, – поблагодарил его Марся. – Родина этого не забудет. Но и не вспомнит.
Донских молчал.
– Санек, – спросил Марся, когда мы вышли в коридор. – Надо бы узнать на всякий случай, чего же наплело местным их руководство про нас. Такой реакции я даже у пехоты не видел!
– Разберемся. Пошли к Карачеву.
У Карачева мы получили два распоряжения на машины и, забрав его замульку, вышли на улицу. Мои архаровцы сидели в тени. Тихо, мирно, как пай-мальчики. Жестом подозвал их к себе. Пока те, не спеша, двигались, поспешил познакомиться с заместителем Карачева. Замулька являл собой высоченного и худющего лейтенанта. Конопатое лицо, курносый нос, на котором держались очки с толстенными линзами, и умные глаза, в которых ещё светилось детское любопытство. Любопытство, не ведающее страха. Замульке было, максимум, года двадцать два.
– Лейтенант, тебя как звать?
– Исаев Николай, товарищ майор, – представился он.
– Очень хорошо. Давай, Исаев Николай, рассказывай: где у вас гараж, саперы, связь и стрельбище. И самое главное: где обитает первостатейный кусок дряни по фамилии Гареев.
– А откуда вы про Гареева знаете? – удивился он.
– Интуиция, помноженная на опыт, – сообщил я. Исаев ещё что-то хотел спросить, но подошли бойцы.
– Ну чего, командиры, будет нам счастье или самим придется всё выбивать? – грустно спросил Микола.
– Будет-будет, – обрадовал его Марся. – Сейчас лейтенант нам его и обеспечит.
– И бойцов дадут?! – не поверил Микола.
– А как же!
Хохол задумался, а потом с улыбкой поинтересовался:
– «Отходы»?
– Даже лучше!!!
– Инвалиды детства?
– Один инвалид: лейтенант Гареев.
– Такого ещё не было! – рассмеялся Микола.
– Считай, что это шанс повысить свои навыки воспитателя, – сообщил ему я. – Лейтенант, куда нам двигаться?
– К машине, – показал он рукой, с восхищением рассматривая Миколу.
Погрузившись в новенький «уазик», мы двинули обретать «счастье». Для начала высадили Петюню, потом Миколу. Последним был Термит. К месту обитания товарища Гареева мы ехали долго. Такое ощущение, что кругами. Наконец прибыли. Вышли. Осмотрелись.
– Ну Донских, ну сука!!! – было первой фразой Марси, когда он оглядел отданный нам на растерзание контингент.
– Это ты ещё летёху не видел, – хмыкнул я.
Мы прибыли в карантин. Тут отсиживались новобранцы. Но – было одно «но». Всем присутствующим буквально вчера исполнилось восемнадцать лет. Всем! Абсолютно!!!
Исаев сбегал к дежурному офицеру, передал приказ Донских и вернулся к нам.
– Скажи-ка нам, друг ты наш, а товарищ Гареев, которого нам продал Донских, чей-то сынулька или от природы дурак и тормоз?
Исаев посмотрел на меня, улыбнулся и вкрадчиво сообщил:
– Он, товарищ майор, от природы дурак, от тормоза рожденный.
– А кто у нас тормоз? – уловив намек, спросил Марся.
– А тормоз у нас, – летёха перешел на шепот, – генерал-майор Тухватуллин, заместитель командующего по тылу.
– А чего фамилии разные? Шифруются?! – поинтересовался я.
– Гареев его племянник, – открыл нам глаза лейтенант на суровую правду жизни. – Там всё семейство – дауны первостатейные.
– Берём? – спросил я у Марси.
– Естественно! – подтвердил тот и разразился зловещим смехом.
Исаев чуть испуганно посмотрел на него и, судя по всему, решился задать вопрос, который мучил его всю дорогу:
– Товарищ майор, а разрешите вопрос личного плана?
– Жги, лейтенант, – милостиво дозволил я.
– А правда, что всю вашу группу в психушках набирали?!
Я кое-как сдержался, чтобы не расхохотаться. Марсель отвернулся и беззвучно ржал.
– Ну, как тебе сказать, мой юный лейтенант, – я сделал паузу и свел глаза к переносице. Потом согнал со своего плеча несуществующего крокодильчика, бормоча «Ушел, ушел, ушел», громко икнул и ответил:
– Отчасти. Меня и майора Сунгатова из зоны особо строгого режима для тех, кому пожизненно дают, выдернули. А остальных действительно из дурки.
