– «Фактически»? Непонятно: что такое «фактически»?
Кит засмеялся:
– Ты права. «Фактически» значит «никогда».
– Суть ясна, – сказал Софи.
– Пусть тебя это не смущает, – ответил Кит.
– Нет-нет, – сказала Софи. – Ты же не кавалер, а мечта.
Кит снова уставился на нее, ничего не понимая.
– Значит, мы друзья, точно?
– Да нет же, – ответила Софи. – И даже не «не друзья».
– Дежавю какое-то, – сказал Кит. – Как будто у меня на этом самом месте уже был в точности такой разговор. У тебя такое случалось?
– Не далее как сейчас. Вот только что.
– Мама с папой, – ни с того ни с сего выпалил Кит.
– Прошу прощения?
– Мои мама с папой тебя любят, только я не понимаю, откуда они тебя знают. И даже не понимаю, как я догадался, что они тебя знают. И любят.
Он совершенно запутался. Софи как раз понимала, какое отношение имеют к ней его родители, но не видела причин открывать ему глаза.
– Я, кстати, с ними согласен. Ты – суперская крошка.
– Спасибо.
Тут вернулся Морис, неся коктейли, но Кит даже не шевельнулся.
– Мой друг вернулся, – мягко сказала Софи. – Приятно было с тобой поболтать.
Кит посмотрел на Мориса снизу вверх.
– Этот, что ли? – уточнил он у Софи. – Честно? – Вскочив со стула, он вперился в лицо Мориса, как в зеркало, где разглядел прыщи. – Ему сколько лет?
– Вы позволите? – сказал Морис.
Она сумела сдержать смех. Иное было бы предательством и несправедливостью. Хотя Морис действительно был лет на десять старше, Кит, как показалось Софи, имел в виду даже не разницу в возрасте, а что-то другое. Морис казался здесь человеком далекой эпохи. Он выглядел фокусником из варьете, а все окружающие – обитателями другой вселенной, только что изобретенной специально для них. Софи не хотела уподобляться своему отцу, который, приехав к ней в гости, только и делал, что неодобрительно качал головой в адрес каждого моложе двадцати пяти лет, но и Кит, и другие посетители клуба «Скотч оф Сент-Джеймс» чем-то смахивали на Клайва: их лица почему-то не были отмечены печатью реальности. Ей всегда хотелось поселиться в таком городе, который дышит молодостью, но сейчас в этих молодых людях ей виделась какая-то хитреца пополам с изворотливостью.
– Шел бы ты своей дорогой, Апельсин, – бросил Морис.
– Мистер Мэджик! – воскликнул Кит. – Обалдеть! Покажите фокус, мистер Мэджик!
Морис смутился и даже, как показалось Софи, немного испугался.
– На дискотеке фокусы не показываю, – через паузу ответил он.
– А что так? – спросил Кит.
– Кит, ты сюда с компанией пришел? – вмешалась Софи. – Тебе, наверное, к ребятам пора. А то они волноваться будут.
Напрасно она разговорилась. Звуки ее голоса отозвались в закоулках памяти Кита.
– Ты – женушка! Из этого сериала! Теперь понятно, откуда я тебя знаю. Мой папаша от тебя без ума. Я тут к предкам зарулил пожрать, так они на меня зашикали, чтоб смотреть не мешал! Они же ни одной серии не пропускают. Названия только не помню. Прямо не верится. Мистер Мэджик и крошка из телика, отцовская любовь! Я – Кит из «Ярдбёрдз»
{49}. Рад познакомиться.
Он протянул руку Морису; чтобы ответить ему рукопожатием, тот вынужден был опустить стаканы на стол. Софи лишь коротко помахала.
– Знаете, – сказал Кит, – я хоть ваш сериал и не смотрю, но дай-то бог, чтоб вы и дальше моих предков радовали. Ну ладно.
Очень скоро выяснилось, что «ну ладно» значит «до свидания». Кит отошел.
– Что еще за «Ярдбёрдз»? – спросил Морис, когда Кит скрылся из виду.
– Поп-группа, – предположила Софи, хотя никогда о такой не слышала. Просто ей хотелось показать, что она, не в пример Морису, разбирается в таких вещах.
Обоим было не по себе, но они в этом не признавались, а лишь поспешили разделаться с коктейлями и перешли в ресторан, где смогли посидеть в тишине, поболтать и поужинать, ничего не опасаясь. Нет, Софи не ощущала себя старушкой. Она ощущала себя юной, живой, удачливой, полной надежд и стремлений. Но работала она в легком жанре; пусть такая жизнь ей не подходила, да и Морис Бек не совсем подходил ей как спутник, она все равно была с ним в одной лодке.
В следующем месяце Софи еще трижды ужинала с Морисом. После второго свидания она пригласила его к себе на чашку кофе и разрешила поцеловать – просто хотела посмотреть, что от этого изменится; их губы еще не успели соприкоснуться, а она уже почувствовала пресловутый дурной запах изо рта, какой ассоциировался у нее с бывшей одноклассницей, Дженис Стрингер, – та, по слухам, не знала, что такое зубная щетка. У Софи не было ни малейшего желания во время поцелуя вспоминать Дженис Стрингер. За поцелуем последовала неприятная, унизительная возня, о которой в свое время предупреждала Марджори, но Морис, видимо, считал, что это неотъемлемая часть флирта. К тому времени Софи уже приготовилась объявить Морису, что их отношения себя исчерпали, но огорошить его сразу после первого поцелуя не смогла, а потому согласилась на третье свидание, заранее представляя, как весь вечер будет опять слушать истории про ассоциацию иллюзионистов «Магический круг» и про театр «Зимний сад» в Борнмуте, прежде чем приступит к нелегкому объяснению.
Ее согласие на новое свидание после злосчастного поцелуя было, к сожалению, истолковано превратно: Морис сделал ей предложение руки и сердца. Он повел ее в «Шикиз», потому что этот ресторан единственный мог претендовать на включение в Список объектов романтического и исторического значения, и там под аплодисменты собравшихся в кружок официантов сделал так, что в бокале с шампанским откуда ни возьмись появилось кольцо. Видя ее растерянное молчание, официанты быстро вспомнили, что у них есть дела в соседних залах. Софи поняла, что поводом для покупки кольца стала та неловкая возня. По всей вероятности, Морис решил, что она отталкивает его по причине старомодного воспитания. На самом же деле она просто не хотела ложиться с ним в постель.
– Номер провальный, да? – спросил ее Морис, когда они избавились от зрителей.
– Что ты, – ответила Софи. – Отличный фокус. И такой романтичный, да еще на публике.
