– Кстати, я не представился, – сказал юрисконсульт. – Вячеслав Валентинович Лопухин. Вот моя визитная карточка. В руки не дам.
Монти глянул на карточку, которую ему показывал Лопухин, и пожал плечами: ну и что? Он все еще ничего не понимал. Подошел официант, Лопухин вальяжно, с видом знатока сделал заказ. Когда принесли виски, Монти заметил:
– Разве вы не за рулем?
– Наплевать, – сказал Лопухин и одним махом выпил рюмку виски. Потом спросил: – Почему тормозим?
– Я за рулем не пью, – улыбнулся Монти.
– Такое ощущение, что я разговариваю не со стриптизером, а с мальчиком-зайчиком, круглым отличником и активистом. Были такие в моем детстве. В твоем уже не было.
– Отличники были, – возразил Монти.
– Впрочем, я и в первую нашу встречу подумал, что ты не похож на стриптизера. Скорее на студента. Но меня это устраивает. Ты мне подходишь, парень.
– Предлагаете мне ограбить банк? Скажу сразу, я не умею кричать женщинам «Руки вверх!».
– А что умеешь? «Ложись!»?
– Я сейчас встану и уйду, – спокойно сказал Монти.
– Мы еще и обидчивые!
– Давайте сразу к делу.
Лопухин пододвинул к себе виски, которое заказал для Монти, выпил его. «Однако», – подумал Монти, внимательно следя за юрисконсультом.
– К делу, так к делу, – сказал Лопухин, промокнул губы салфеткой. – Хочу заметить: ловко ты окрутил мою бывшую жену. Я наведался к ней на днях, она сияла от счастья. – «Вот как»? – Я еще подумал, что здесь не без мужчины. Мне вдруг стало интересно. Сказать по правде, при мне она такое выражение лица не носила.
– Может, она прятала его в шкафу? – задумчиво спросил Монти.
Лопухин расхохотался:
– Я понимаю, что в тебе бабы находят. Красивый, да еще и остроумный! Молодец!
– Я стараюсь, – Монти скромно опустил глаза. Его раздирало любопытство. Многообещающее предисловие.
– Но, повторяю: ты тянешь пустой билет. Я же предлагаю тебе хорошо заработать. Дело в том, что у меня есть шеф. То есть, как и у всякого наемного работника у меня есть хозяин. Но у меня неоспоримое преимущество перед другими сотрудниками. Наши жены – давние подруги. И хотя мы с Адой в разводе, я по-прежнему считаюсь своим. У хозяина фирмы есть дочь. У меня есть сын. Сначала как бы в шутку наших детей друг другу сватали. Но прошли годы, дети выросли, и все стало всерьез.
Монти слушал с огромным вниманием. Ведь дело касалось Стаса. Лопухин продолжал:
– Сказать по правде, девчонка – дура. Издержки воспитания. Вся в мать. Скромница. Но родители в ней души не чают. Богат жених или беден, их не интересует, лишь бы девочка была счастлива. Из отца она может веревки вить. А я хочу вить веревки из нее. С девочкой надо работать. И дело уже было на мази, но тут мой сынок взял да и влюбился! Представляешь?
– Нет, – честно сказал Монти.
– Молодец! Жаль, что ты не мой сын. Дело давно уже было бы в шляпе. Но мой сын – идиот.
– А она – дура. – «Неужели еще виски закажет?»
– Именно. Как видишь, они друг другу подходят. – Лопухин слегка опьянел, и говорил путано. – Если бы моего идиота не вздумала окрутить эта телка, все бы уже свершилось. Вот она – умница! Только не понимаю: зачем ей сдался Стас? Хотя… Верит в его гениальность. Хочет сделать из него великого художника. Тоже мне, нашла Пикассо! Стас ухаживал за дочкой моего хозяина, как я ему велел, и случайно познакомился с ее одногруппницей. Обе учатся в педагогическом, на инязе. И – началось! Эта девка мигом окрутила моего идиота. Дочку миллионера – побоку. Заперся в мастерской, все портреты ее пишет. «Ах, папа, какие у нее глаза!», – передразнил Лопухин. – Да какие бы ни были! Ее ж родители нищие!
– Насколько я знаю, обучение на инязе платное. Не одну тысячу долларов в год стоит, – осторожно заметил Монти.
– Парень, я говорю о миллионах! Что там какой-то инженеришка? Или кто он там, ее папа? Я говорю о фирме. О деле, которое хочу прибрать к рукам. Деньги снимать. Огромные деньги. Мне дело нужно. Понимаешь?
– Ну а от меня вы что хотите?
– Уведи у Стаса девку.
– Дуру или телку? Я не понял.
– Я сказал девку, – разозлился Лопухин. – О своей будущей снохе, матери моих внуков я бы так не сказал.
«Странная логика», – подумал Монти. – «А называть ее дурой?».
– Запутали вы меня, – пожаловался он. – Значит, вы хотите, чтобы ваш сын женился на дочке миллионера? А он влюблен в другую. И собирается жениться на ней. И вы хотите, чтобы я увел у него невесту и вернул к дочке миллионера?
– Умница! Стас поплачет у нее на груди и утешится. Года не пройдет, как отпразднуем свадьбу.
– Игра стоит свеч?
– Миллионные счета в банках. И за рубежом. Особняк на Рублевке, – таинственно понизив голос, сказал Лопухин. Монти понял, что это предел его мечтаний. – Я хочу, чтобы меня там принимали за своего. Сейчас я кто? Даже не друг семьи. Не любят они меня. А так я буду сват, – важно сказал Лопухин. – Хочешь не хочешь, а принимать у себя в особняке будут. И с работы не попрут.
– Ну а что получу я?
– Деньги.
– Сколько?
– А сколько ты хочешь?
– Я полагаю, что долевое участие в прибылях мне не светит. Но думаю, что десять тысяч долларов будет справедливой компенсацией за…
– Ты шутишь?! – взвился Лопухин. – Десять тысяч!
– А приданое, на которое вы рассчитываете? Я тоже хочу обеспечить себе светлое будущее.
– Пять.
– Какой вы, однако, жадный.
Монти грела сама мысль, что он насолит Стасу. Увести у него любимую девушку! Вот она, месть! Да еще и с благословения родного отца! Если бы не это, он бы с Лопухиным и разговаривать не стал. Грязное дельце. Но у всей этой истории был шлейф двадцатипятилетней давности. Монти согласился бы и без денег, на интерес. Но чтобы у Лопухина не возникло подозрений, он начал торговаться.
– Парень, где ты еще заработаешь такие деньги? За пустяковую работу. Да еще и удовольствие получишь.
– Девка-то ничего?
– Хорошенькая. А, главное, свеженькая.
– Вы ж сказали: телка.
– В смысле шлюха? Ну, нет. Она себя блюдет. Если бы все было так просто, я бы и сам справился. Но к ней не подкатиться.
– Почему же вас такая сноха не устраивает? Благословили бы, да и дело с концом. А деньги бы сами заработали.
– Хватит Ваньку валять, – всерьез разозлился Лопухин. – Я-то знаю, кто ты есть. Жиголо. За деньги с любой ляжешь.
«Врезать бы ему», – Монти лениво прикинул, с какого удара вырубится подвыпивший Лопухин. С первого? Гнилье! Если бы дело было в деньгах. Если бы… Он вздохнул:
