Конец мая выдался жарким. Он был одет в джинсы и легкую светлую рубашку, Ася тоже в джинсах, но в кофточке с трогательными оборками. Фигурка у нее была стройная, хотя бедра со временем обещали раздаться, а грудь пополнеть. Ася не относилась к худышкам, которым все нипочем, которые могут есть пирожные с кремом хоть каждый день и не прибавлять в весе. Но она была милой девушкой, и недостатки внешности с лихвой компенсировались сходным характером. С ней было легко.
Монти чувствовал себя на подъеме. Он даже забыл о своей конечной цели. Просто гулял, наслаждался хорошей погодой, обществом девушки, которая ему нравилась. Хотя в его симпатии к Асе не было ни грамма чувственности. Лучшего друга он бы себе не пожелал. Но до его любовниц ей было далеко. Она еще даже не открывала букварь, в то время как он уже читал взахлеб запретные романы. Когда, стоя на палубе речного трамвайчика, он впервые положил руку Асе на плечо и слегка прижал ее к себе, они были так увлечены разговором, что даже не заметили этого. Наступившей вдруг близости.
– Тебе не холодно? – заботливо спросил он. – Ветер.
– Мне хорошо, – и Ася доверчиво прижалась к его плечу.
Он уже понял, чем закончится этот день. Во всяком случае, в ее квартире. А дальше уже ему решать.
– И как только родители оставили тебя одну! – не удержался он.
– Мама мне доверяет.
– А отец?
– Он слишком занят. И доверяет маме.
– А если с тобой что-то случится?
– Что? – Ася отстранилась и посмотрела на него удивленно.
– Например, влюбишься.
– Это что-то ужасное? – рассмеялась Ася.
– А вдруг он окажется негодяем? Разобьет тебе сердце и бросит?
Ася задумалась. Потом решительно сказала:
– Я не думаю, что он меня бросит.
– Почему?
– Потому, – загадочно ответила девушка. – Скорее всего, он на мне женится. Это я буду выбирать, жить ли мне с негодяем, или остаться одной с разбитым сердцем.
День пролетел незаметно. Вечером, у подъезда ее дома, он остановился, собираясь попрощаться. Все было слишком хорошо, не хотелось портить этот замечательный день. Он был таким длинным, что все, случившееся год, месяц назад, и даже день, казалось нереальным. Солнце все никак не хотело опускаться за горизонт. В городе заканчивалась весна.
– Ты разве не зайдешь? – спросила Ася.
– Не смею настаивать, – пошутил он. – Скажешь уйти – уйду. Прикажешь остаться – останусь. Ваш раб, сударыня, что бы вы ни пожелали.
– Я желаю, чтобы ты зашел, – тихо, но твердо сказала она.
Квартира показалась ему заброшенной. Нет, здесь был порядок, полы чистые, посуда помыта, все лежало на своих местах, но он не увидел тех вещей, которые придают дому уют. Например, семейных портретов на стенах, цветочных горшков на окнах, кота, или хотя бы попугая в клетке. Было такое ощущение, что Асиных родителей здесь не было давно. Что здесь живут набегами, поддерживая порядок, но это никак нельзя назвать семейным очагом. Монти это слегка удивило. Он прошел в зал, Ася следом.
– Я живу здесь только в будни, а на выходные уезжаю за город, – виновато сказала Ася. – Если бы не эти ужасные пробки…
– То что? Переехала бы за город?
– Да. Мама по мне скучает. А папа сказал, что мне надо дать свободу. Мама звонит каждый день. По несколько раз. Ждет не дождется, когда я приеду. Как только сдам сессию, мы с ней отправимся отдыхать. А потом втроем, с папой. Все лето в разъездах.
– У вас, должно быть, дружная семья.
– Да. Очень.
Разговор зашел совсем не туда. Монти вздохнул:
– Послушай… Если я скажу, что хочу тебя поцеловать, ты не обидишься?
– Нет, – тихо ответила Ася.
Он не знал, каким по счету был в ее жизни этот поцелуй, но отчего-то подумал: «Откуда она такая взялась? Из какого века? Таких девушек сейчас нет, это уж точно». Отстранившись от нее, Монти вздохнул:
– Я, пожалуй, пойду.
– Почему? – испугалась Ася.
– Потому, – нарочито грубо сказал он. – Либо я сейчас уйду, либо останусь до утра.
Она вздрогнула.
– Все, пока.
Он поднялся.
– Ася, ты милая девушка. Но я уже не могу вернуться в те времена, когда можно было целыми днями гулять по городу, взявшись за руки, целоваться в подъездах и часами висеть на телефоне, повторяя бесконечное «люблю». Для этого мне надо родиться заново. Ты все про меня знаешь, какой смысл притворяться?
И Монти пошел в прихожую. Он и в самом деле решил уйти. Это было выше его сил. Ася догнала его уже у самой двери. Схватила за руку, сказала с отчаянием:
– Я не хочу, чтобы ты уходил!
– Почему?
– Потому что ты не вернешься! Я все уже решила.
– Что ты решила?
– Мы поженимся.
Это входило в планы Лопухина, но в планы Монти никак не входило. Хотя Ася, вне всякого сомнения, устроила бы ма. Но жениться? Он никогда об этом не думал. О женитьбе. Вернее, думал, но только как об обстоятельстве, которое разобьет сердце ма.
И все-таки он остался. Это были странные ощущения. Женщин в его жизни было много, но с девственницей Монти имел дело впервые. Ему казалось, что он идет по минному полю, и если что-то не так, ее боль мгновенно проникнет в него, и будет также невыносимо больно. Ее глаза были закрыты, тело напряжено, он пытался расслабить ее, губами и руками, но чувствовал, что не получается. Она боялась.
– Ася? Тебе что-то не нравится? Поцелуй меня.
Ее губы еле заметно шевельнулись. Он попытался собраться. Сколько раз в его жизни это уже было? И не сосчитаешь! И вдруг какая-то девчонка…
Она чуть слышно вскрикнула. Остановиться было уже выше его сил. Потом он не удержался и сказал:
– Ну, зачем ты это сделала?
Странно, но она выглядела счастливой. Он дал себе слово, что в следующий раз все будет по-другому. Просто она еще маленькая. Когда-нибудь чувственность в ней проснется, если рядом будет терпеливый мужчина, если она будет ему доверять, если у них родится ребенок… Ребенок? Он вздрогнул. Забыл! Они всегда делали это сами! Монти внимательно посмотрел на Асю: может, обойдется?
– Что с тобой? – спросила Ася. – Я что-то сделала не так?
– Это я… сделал глупость. Все нормально.
– Ты останешься?
– Да.
Разумеется, он имел в виду, что останется на ночь. А что имела в виду Ася?
…Утром он проснулся и увидел, что рядом, в постели никого нет. Прислушался. Кажется, на кухне кто-то напевает. Он обернул вокруг пояса полотенце и пошел туда. Ася, надев голубенький фартук, готовила завтрак. Он увидел, как на плите жарится пышный омлет.
