Он бросил выразительный взгляд на Людмилу Федоровну и Асю. Рябов, сидевший рядом с ней, сжал кулаки. «Я тебя убью!» – прочитал в его взгляде Алексей. Выходит, все знает? А почему он, собственно, сбросил со счетов господина бизнесмена? Вот еще один подозреваемый!
– Петр Николаевич, вы что-то хотите сказать? – посмотрел на него Алексей.
– Да. Я…
– Ну, хватит ломать комедию! – оборвала его Нечаева. И резко повернулась к Монти: – Я твоя мать. Доволен?
– Ты, должно быть, шутишь? – спросил побледневший вдруг Сажин.
– Нисколько!
На лице Ады Станиславовны мелькнуло разочарование. А Людмила Федоровна Рябова сказала дочери:
– Асенька, ты можешь быть абсолютно спокойна за ребенка. Вы с этим молодым человеком не родственники, – она кивнула в сторону Монти. Тот во все глаза смотрел на Нечаеву. Ада Станиславовна кусала тонкие губы.
– Значит, это правда.
И Дмитрий Сергеевич Сажин, который это сказал, встал и вышел из зала. Ни разу не обернувшись. Его никто не остановил. Хлопнула дверь. Наина Львовна вдруг опомнилась и жалобно вскрикнула:
– Дима!
Ответом ей было молчание. В наступившей тишине Монти грустно сказал:
– Папа ушел. Меня опять бросили.
Алексей Леонидов задумался. А вот это неожиданно! Не то, что Сажин ушел. А то, что мать Монти – Нечаева. Неужели она покрывала сына, стирая отпечатки пальцев с орудия убийства? Проснулся материнский инстинкт?
– Ну что вы на меня так смотрите? – все также резко сказала Нечаева. – Я не собираюсь оправдываться.
– Слава богу, – вздохнула вдруг Мария Казимировна. – Я хотела сказать, слава богу, что все разрешилось.
– Как это разрешилось? – не согласился с ней следователь. – А кто убил Лопухина? А? Наина Львовна?
– Я… не знаю.
Та посмотрела на платок с бурыми пятнами, по-прежнему лежащий на столе. Следователь оформлял протокол изъятия, да вынужден был прерваться во время признания Нечаевой, понятые ждали своей очереди: расписаться. Все были так поглощены разыгравшейся сценой, что внимания на них никто не обращал.
– Вы увидели в холле своего сына, так? – помог Алексей Наине Львовне. – А потом, у туалетов, тело Лопухина. Так? И тут же достали из сумочки платок.
– Я никого не убивал, – запротестовал Монти. – То есть спасибо тебе, дорогая мама, за мужественный поступок, но это был не я.
– Но Наина Львовна подумала, что ты убийца, – заметил Алексей.
– Я вообще не выходил в холл! Я был в гримерке!
– Что же ты там делал?
– Переодевался.
– Ты хотел сказать, одевался.
– Я хотел сказать, что не покидал помещения.
– Разве из твоей гримерки невозможно пройти к туалетам? – усмехнулся Алексей.
– У нас служебный. Я имею в виду артистов. Это в другой стороне. Если бы мне захотелось пописать, я пошел бы туда. Какого черта мне тащиться через весь зал?
– Момент. – Алексей в упор смотрел на Монти. – Почему Лопухин рассмеялся, услышав историю о брошенном младенце?
– Спросите у него, – развел руками парень.
– Кто из вас покидал зал? – обвел глазами Алексей присутствующих. – Кроме господина Рябова, который отправился за минеральной водой для жены? Наина Львовна вышла покурить, а остальные?
– Мы друг за другом не следили, – усмехнулся Стас.
– Кажется, Мария Казимировна выходила, – робко сказала Ася.
Услышав, что мать Монти Нечаева, она немного успокоилась. Алексею даже показалось, что девушка бросила на красавца пару нежных взглядов. Чем черт не шутит! А вдруг отношения между ними наладятся? Людмила Федоровна так мечтала породниться со своей подругой. Вот и породнилась: у них с Наиной Львовной будет общий внук. Или внучка. Учитывая характер Нечаевой, Рябовы, мать и дочь, получат ребенка в полное свое распоряжение. А что Монти? Он все еще в шоке. Ведь у них с Нечаевой были отношения. Парень честно сказал, что был к этому близок. К любовной связи с женщиной, которая оказалась его матерью. Но все ли он сказал?
А Наина Львовна держится хорошо. «Я не собираюсь ни перед кем оправдываться». И точка. А вот Сажина она, похоже, потеряла. Дмитрий Сергеевич ушел. Он сделал свой выбор. Алексей был о нем лучшего мнения. Что ж, большому кораблю – большое плавание. Он встряхнулся. Ася что-то сказала. Посмотрел на Марию Казимировну Новинскую:
– Это правда? Вы выходили из зала?
– Матка Боска, да буквально на пять минут! – заволновалась вдруг Новинская.
– Ада ведь вам, как дочь. Вы за нее переживали? Вы знали, как к ней относится Лопухин, ведь так?
– Что вы пристали к пожилой женщине? – зашипела вдова Лопухина.
– Вы ведь приехали вместе, – сказал Стас, глядя на мать и бабушку. – И вчера…
– Что вчера? – тут же вцепился в него Алексей.
– Стас! – взвизгнула Ада Станиславовна. – Вечно ты лезешь не в свое дело!
– А зачем к тебе приходил отец? Ведь вы поругались. Вы так кричали, что я не смог работать! А потом ты кинулась звонить бабушке.
– Я не… – начала было Ада Станиславовна, но осеклась.
– Вы имеете в виду Марию Казимировну? – уточнил Алексей.
– Да, – кивнул Стас. – Я называю бабушкой ее с тех пор, как умерла моя… В общем…
– Я понял, – кивнул Алексей. – Вы одна семья. Ада Станиславовна, по поводу чего был вчерашний скандал?
– Это семейное, – торопливо сказала та. – Стас что-то напутал. Да, я звонила, но не… Это мое дело! Слышите? Мое!
– Человек убит. Ваш бывший муж мертв. Вам придется рассказать мне о событиях вчерашнего дня, – вздохнул Алексей. – То есть, позавчерашнего. Я имею в виду двадцать пятое августа. Кто и как его провел.
– Могу начать я, – вызвался Монти.
– Лаптев, помолчите, – остановил его следователь. – Вы свое дело сделали. Говорить будут, вот эти дамы, – он указал на вдову Лопухина и Марию Новинскую.
Ада Станиславовна побледнела.
– В чем дело? – спросил Алексей. – Не хотите при всех?
– Да, мне не хотелось бы… – И вдова Лопухина бросила взгляд на Наину Львовну. Та усмехнулась:
– А ты не стесняйся.
– Что ж. Придется побеседовать с вами по отдельности, – вздохнул Алексей. – Ада Станиславовна, сначала вы.
– А мы? – робко спросила Людмила Федоровна. – Мы свободны?
– Разве вам не интересно узнать, чем все закончится? – усмехнулся Алексей.
– Ася устала. Она ведь…
– Люся, помолчи, – оборвал жену Рябов.
Алексей заметил, как он обменялся выразительными взглядами с Нечаевой. Эти двое вели себя, как заговорщики. И все-таки, что произошло накануне?
