«А если Аркадий мне так скажет?!» – холодела она, когда на дрожащих ногах поднималась по лестнице. И хотя сестра говорила, что все получится, ничего не получилось.
– Успокойся. – Он погладил ее по волосам, потом по плечам.
Она обмякла в его руках, чувствуя, как волнение проходит. После сестры он был самым родным для нее человеком. Нет, теперь уже, пожалуй, роднее, чем сестра. Как-то незаметно его руки начали гладить ее спину, потом мягко опустили на кровать. Когда их губы встретились, Катя почувствовала себя счастливой. Она уже ни о чем не думала и ничего не говорила. В какой-то момент ей стало больно, но это быстро прошло. Она подумала только, что напрасно боялась. Что это лучше, чем в романах, и наверняка лучше, чем было в первый раз у Неты. Потому что та никогда не вспоминала свой первый раз. А Катя знала, что запомнит эту ночь на всю жизнь, и будет говорить о ней счастливым голосом, и без конца вспоминать, как это было. И испытывать бесконечную благодарность к мужчине, который навсегда стал для нее единственным и самым родным.
«Как в первый раз», – подумал Аркадий, отпуская ее. У него было странное чувство, будто он снова подросток и все еще только начинается. Будто и не было этих шести лет учебы, бесконечных тусовок и ночных дискотек, которые заканчивались в чей-то чужой квартире или в своей каким-то механическим, всегда одинаковым сексом. Когда понятно, что это случайность без всяких обязательств, всего лишь времяпрепровождение, целью которого является такой же механический, опустошающий оргазм, после которого наступает глубокий сон, похожий на забытье. И непонятно, зачем все это?
Сейчас же Аркадию совсем не хотелось спать, по крайней мере, пока Катя не уснет.
– Осенью мы поженимся, – сказал он и, увидев ее вопросительный взгляд, добавил: – Я тоже тебя люблю.
И она успокоилась. Но потом опять завозилась.
– Что? – ласково спросил Аркадий.
– Ты не мог бы выйти? Я… Мне надо поменять белье.
Он все понял и вышел из комнаты. Спустился вниз, прислушиваясь к ночной тишине, в которую погрузился дом. Было такое чувство, будто он, Аркадий Кирсанов, все сделал правильно.
«Екатерина Кирсанова», – подумал он и удовлетворенно кивнул. Да, все так. И уже неважно, кто и как это устроил.
Они уснули, обнявшись, почти одновременно, и лежали так до самого утра, пока не взошло солнце…
После этой ночи для Аркадия все стало ясно. Оставалось поставить в известность дядю и отца. Именно так: поставить в известность. Потому что отступать Аркадий не собирался.
– Если надо, я буду учиться и работать, – говорил он Кате.
– Я тоже!
– Нет, тебе надо закончить консерваторию.
– А тебе интернатуру. Это хорошо, что ты будешь детским врачом, – серьезно говорила Катя. – Мне бы не понравилось, если бы ты, как твой друг, резал людей.
– Отец наверняка обрадуется, когда я скажу, что женюсь. Уж точно я его уговорю. Что касается дяди Паши… – Аркадий невольно вздохнул. – Для него это, конечно, неожиданность. Но я думаю, все как-нибудь уладится. Деньги на свадьбу я достану.
– Я могу обойтись и без свадьбы. Я очень экономная. У Неты была пышная свадьба. Мне не понравилось. Так что тебе не надо добывать деньги на нашу свадьбу. Я никогда не попрошу у тебя больше, чем ты можешь. Все, что ты скажешь или сделаешь, – все хорошо, – и Катя погладила его по руке.
Это была отчаянная влюбленность, сродни самопожертвованию. Противостоять ей трудно, почти невозможно. Аркадий и не пытался. Из его по сути мелкой, не затронутой настоящими чувствами души Катя умудрялась извлекать чистейшие звуки, почти гениальные, какие она извлекала из своей любимой скрипки. Аркадий привык быть ведомым, когда-то он растворился в Женьке Базарове, а теперь растворился в Кате. И Катя оказалась сильнее. О Женьке Аркадий Кирсанов забыл ровно до того момента, когда позвонил отец и дрожащим от волнения голосом сказал:
– Аркаша, срочно приезжай. Твой друг чуть не убил Пашу…
XIV
Как только Аркадий уехал, Базаров стал ждать, что ПП вызовет его на откровенный разговор. В историю с платежным поручением Женька не поверил. Понятно, что это трюк матерого гэбиста. Но время шло, и… ничего не происходило. Это был поединок нервов: у кого они окажутся крепче.
Потом позвонил Аркадий и сказал, что переночует у Кати. Эта новость быстро распространилась по дому.
– Что ж… Это благородно, – сказал Павел Петрович, выслушав брата, – присмотреть за девушкой в отсутствие ее старшей сестры. Значит, время у нас еще есть.
Казалось, он чего-то ждет. И Базаров догадывался, чего именно. Наверняка, прочитав в Инете заметку о том, что по делу о криминальной смерти Маргариты Черновой разыскиваются два важных свидетеля, по описанию похожих на Аркадия Кирсанова и Евгения Базарова, ПП затеял собственное расследование. Для этого ему необязательно было ехать в Москву, достаточно телефона и Интернета плюс обширные связи. Запрос Павел Петрович сделал, возможно даже, что связался с самим депутатом Черновым и теперь ждет результата. Кирсанов сам сказал, что ни о чем не говорит беспредметно. Если речь идет о преступлении, то бездоказательно. И он терпеливо ждет этих самых доказательств.
Евгений Базаров понимал, что развязка близка, и, естественно, нервничал. С такими людьми, как ПП, не шутят. Кирсанов сам мог раскатать кого угодно, чем всю жизнь и занимался. Нет, страха перед ним у Женьки не было, он просто уверился в силе противника и прекрасно понимал, что тут можно только пойти ва-банк. Ведь речь шла о будущем. Первого августа Покровский ждал Евгения у себя в клинике. Значит, решать проблему надо было сейчас. Либо дело замнут, либо о возвращении в Москву не может быть и речи.
Аркадий увяз в своих чувствах к Кате, это было понятно. Ждать его скоро не стоило. Хитрый ход Неты Базаров тоже оценил: оставить Аркадия и Катю вдвоем. Это должно было сработать. Женька охотно расстроил бы Нетины планы, если бы у него самого не возникло серьезных проблем. Да еще и нога побаливала. Но думать о том, чтобы подлечить мозоль на пальце, было некогда.
Ночью Базаров много курил и много думал, и пришел к мысли: сегодня или никогда! С таким намерением и вышел в сад. Утро было прекрасным, хотя и подул ветерок. Лето звенело на все голоса, играло всеми цветами радуги. В саду пахло розами, которые, как оказалось, обожают такую жару и охотно раскрываются навстречу солнечным лучам, щедро даря свой аромат. Николай Петрович с утра, как всегда, работал у себя в кабинете, зато в беседке, увитой девичьим виноградом, сидела слегка разомлевшая от жары Феня, рядом, в коляске, пускал пузыри похожий на ангелочка Митя. Коляска была задернута кисейным пологом, чтобы ребенка не беспокоили насекомые.
– Как он? – спросил Женька, присаживаясь рядом. – Спит спокойно?
– Все хорошо, – счастливо улыбнулась Феня, показав ровные, ослепительно-белые зубы.
