Этот негодяй, лорд Пирс, стоял у подъезда, прощальным жестом руки провожая Джорджи.
Глава 4
Вайолет закатила глаза.
– Мы с лордом Пирсом общались всего минуту. Джорджи, он едва обмолвился со мной и парой слов. К тому же он для меня довольно стар.
Джорджи фыркнула.
– Да, должно быть ему уже все тридцать пять.
– Ну, во всяком случае, для меня это много.
– А лорд Пирс случайно не спрашивал обо мне? – Джорджи постаралась произнести это небрежно.
Вайолет пожала плечами.
– Он сказал, что является твоим поклонником. О, и что-то еще о твоих прекрасных волосах.
Джорджи застыла на месте, а Вайолет взглянула на огненную гриву своей сестры, поражаюшую пышностью и буйством цвета, и добавила:
– Разумеется, он прав. Твои локоны великолепны.
Джорджи подавила желание состроить гримасу. Проклятая прическа доставляла ей больше хлопот, чем Вайолет могла вообразить.
– Он довольно очарователен для человека его лет, не так ли? – спросила Вайолет, сложив руки. – Хотя у него ужасная репутация. Миссис Мейкпис говорила мне.
– К вопросу о репутации, – заметила Джорджи резко, – решение поехать в особняк Стейна вместе с Мейкписами было сущим безрассудством. Тебе следовало подумать о последствиях.
Лицо Вайолет просияло.
– Но было так весело, – девушка всплеснула руками, – даже мои самые смелые фантазии не сравнились с творящимся там безумием. Не думаю, что мне придется увидеть подобное во время лондонского сезона. Ты зря беспокоилась, ведь я была с миссис Мейкпис. Она заботилась обо мне, Джорджи. Ей хотелось бы выдать меня замуж за своего деверя. Представь себе, она отгоняла от меня других мужчин весь вечер.
– Всех, кроме Гарри Мейкписа, я полагаю.
– Пустяки, я легко могу справиться с ужасным Гарри, – Вайолет зевнула. – Там было необыкновенно интересно, Джи. Видела бы ты, какой богатый дом у лорда Стейна и какие непристойности там творятся…
Джорджи невольно содрогнулась. Она ни за что не рассказала бы сестре о своем постыдном поведении в этот вечер.
– Могу только догадываться. Прошу тебя не говорить об увиденном никому, в особенности своей матушке.
– Разумеется, мне хватит ума промолчать.
Вайолет подперла подбородок рукой и пристально взглянула на Джорджи.
– Джи, ты когда-нибудь целовалась с мужчиной?
Воспоминание о вчерашней ночи встало у нее перед глазами. Вчера вечером. Бесконечный жгучий поцелуй…
Она откашлялась.
– Боже мой, почему ты спрашиваешь?
– Разве Бэкенхем никогда не целовал тебя?
У Джорджи перехватило дыхание.
– Что?
– Когда вы были помолвлены, разве он ни разу не поцеловал тебя? – нахмурилась Вайолет. – Я думала, это допустимо для помолвленных.
– Конечно. Я просто… – вздохнула Джорджи. Она никогда раньше не говорила ни с кем о своих отношениях с Бэкенхемом. – Да. Мы целовались, когда были помолвлены.
Взгляд Вайолет пригвоздил ее к стене.
– Да? И как это было?
– Ну, э-э … – Джорджи с трудом отогнала оживающий в памяти страстный пламенный поцелуй вчерашнего вечера. На ум ей пришло только одно слово. – Приятно, – наконец выдавила она. Конечно, это было явным преуменьшением, но Вайолет не следовало знать деталей. Девушка рассмеялась. – Это было так давно, что я почти забыла.
Но забыть горячие, требовательные губы Бэкенхема, покрывавшие поцелуями ее лицо, его ищущий язык было невозможно. Джорджи не предполагала, что страсть может так затягивать в свой бездонный омут.
– Ты когда-нибудь целовалась с Пирсом? – спросила Вайолет.
– Конечно нет, – засмеялась Джорджи. – Я танцевала с ним пару раз, но, кроме Бэкенхема, никто меня не целовал.
– А после разрыва помолвки? – не уступала Вайолет. – Когда ты бросила его?
– Вайолет, не будь вульгарной, – попросила Джорджи. – Правильнее сказать, что у нас возникли разногласия.
Сестра закатила глаза в ответ на это замечание.
– Как угодно, Джи. Но ответь, целовалась ли ты с кем-нибудь после того, как отправила Бэкенхема в отставку?
Настойчивости ей было не занимать. Джорджи догадалась, к чему клонили все эти вопросы.
– Кто-то поцеловал тебя прошлой ночью? – спросила она.
– Нет, – ответила Вайолет. – Но я надеюсь, может быть, однажды кто-нибудь решится, тебе не кажется?
– О, несомненно. – Джорджи посмотрела в голубые глаза сестры. – Мой совет…
Вайолет испустила тяжелый вздох.
– Знаю, знаю. Не следует позволять мужчине целовать меня, если только мы не помолвлены.
– Я хотела сказать другое, – поправила Джорджи. – Мой совет – если ты не хочешь оказаться спешно обрученной с поцеловавшим тебя мужчиной, просто не целуйся.
Рот Вайолет раскрылся от изумления. Затем она от души расхохоталась.
Джорджи подалась вперед и ласково потрепала сестру по щеке.
– Я никогда не была святой, моя дорогая. И не жду от тебя того же. Но надеюсь на твое благоразумие, – она взяла девушку за подбородок. – Думаю, ты не знаешь, как опасно заигрывать с лордом Пирсом. Милой девушке вроде тебя трудно представить, на какие подлости готов пойти подобный человек. Ему ничего не стоит разрушить твою репутацию и твою жизнь. Не дай ему такой возможности.
Бэкенхем спустился к завтраку только в полдень, ожидая увидеть в зале последствия шумного вечера и, возможно, даже нескольких полуодетых гостей, переборщивших с выпивкой.
Но, оказалось, граф недооценил старательность прислуги. В доме было безупречно чисто и спокойно, лишь приглушенный крик чаек за окном и мерное тиканье часов в гостиной нарушали тишину.
Аромат завтрака приятно щекотал ноздри. Запах бекона, яичницы и тостов напомнил Бэкенхему, что он ничего не ел со вчерашнего дня.
Моментально вспыхнули воспоминания о минувшей ночи – Джорджи, изящные изгибы ее тела, округлости бедер и соблазнительное декольте… Она была такой мягкой, чувственной. Как дрожал ее глубокий голос, умолявший его не уходить.
Потом Маркус вспомнил о Пирсе и о его самодовольной ухмылке вслед экипажу Джорджи.
Что Пирс делает в Англии, зачем вернулся после шести лет отсутствия? Неужели он намеревается вновь добиваться расположения Джорджианы?
Подойдя к залу, Бэкенхем услышал мужские голоса и прислушался. Он был не в настроении завтракать в компании. Но эти голоса были ему знакомы – один из них принадлежал Ксавье, а второй их кузену, виконту Эндрю Лидгейту.
