– Собираешься на конную прогулку? – поинтересовался Бэкенхем, надеясь найти предлог и сбежать. Ему нужно было поговорить с Джорджи.
– Я только вернулся, – коротко ответил Ксавье. Тут его губ коснулась легкая улыбка абсолютного понимания. – Но у меня есть другое срочное дело, прошу извинить.
Он вышел, оставив Бэкенхема и Лидгейта одних.
Золотистыми кудрями, прямым носом и белоснежными зубами Энди походил на греческого бога. Жесткий подбородок и мощная челюсть говорили о решительности характера.
Лидгейт положил локти на стол, подпер руками подбородок и пристально уставился на Бэкенхема.
– У истории с таинственной незнакомкой есть продолжение, не так ли? – тихо спросил Лидгейт.
Атака была настолько неожиданной, что Бэкенхем не успел подготовиться.
Прежде чем он успел ответить, Лидгейт поднял вверх руку.
– Только не ври, – его тон был серьезным как никогда. – Я не хочу совать нос в твои дела, поэтому, если не хочешь, не надо отвечать.
Бэкенхем немного расслабился.
– Леди, о которой идет речь…
– В первую очередь является леди, – прервал его Лидгейт. – Это я и так понял. Не бойся, кузен, я не буду гадать дальше.
Иногда на Лидгейта можно было положиться, и Бэкенхем решил, что сегодня один из тех случаев.
– Спасибо.
– Пустяки, старина. В таком случае я займусь поиском подходящей девушки – составлю небольшой список возможных кандидатур и достану тебе приглашения на смотрины на летний сезон. Гостевые визиты – лучшая возможность увидеть, как барышня ведет себя по-настоящему. На балах сезона даже самая милая девушка будет выглядеть непримечательно без надлежащего обучения.
Бэкенхем с трудом удержался, чтобы не схватиться руками за голову при одной мысли о гостевых приемах. Господь милосердный, только не это.
– Тебе все равно придется присутствовать на открытии сезона и других приемах, прежде чем определиться с выбором, дабы быть уверенным, что ты не пропустил ни одной дебютантки этого года, – продолжал Лидгейт, как будто прочитав мысли кузена.
Бэкенхем застонал.
– Но сезон начнется через несколько месяцев!
Лидгейт развеселился.
– Будь твоя воля, невест доставляли бы почтой прямо к твоему порогу, в обертке, перевязанной ленточкой.
С проблеском иронии Бэкенхем заметил:
– У этой идеи есть свои преимущества.
Кузен скомкал салфетку и бросил в голову Маркусу, затем поднял глаза к потолку.
– И как можно иметь дело с таким наглецом?
Термин «дело» показался Бэкенхему слишком сильным, но Лидгейт был прав. Поиск будущей графини был непростой задачей, требующей тщательного анализа и подходящей стратегии. Если ему суждено провести остаток своей жизни в ее обществе и в постели, то это должна быть подходящая леди.
Бэкенхем не мог избавиться от мысли о том, какой была бы его жизнь с Джорджи, если бы она его не отвергла. Была бы каждая ночь похожа на вчерашний вечер, только не заканчивалась бы так внезапно?
Он заставил себя загнать эти мысли как можно дальше. Да, она невероятно влекла его, но во всем остальном они не пара. Ему следовало поблагодарить мисс Блэк за то, что освободила его от обязательств.
В их отношениях было слишком много эмоций, смятения, старых обид. Их брак никогда не стал бы тихой гаванью – скорее скалистым ущельем.
После нескольких лет мучений, уладив проблемы с непростым наследством деда, Маркус наконец достиг своей цели – стабильности. Джорджи Блэк не внесла бы в его жизнь ничего, кроме хаоса.
В нем вспыхнул гнев. Она сама позвала его прошлой ночью. Более того, без колебаний бросилась в его объятия. Отчасти ответственность за случившееся лежала и на ней.
Но больше всего Бэкенхема тревожила собственная неосторожность, дикий, неконтролируемый зов плоти, так ему несвойственный. Стоило ему почувствовать прикосновение ее губ, как он забыл обо всем.
Кого он пытался обмануть? Он потерял самообладание, как только увидел ее. Эта девушка имела над ним особую власть. Джорджи была опасной женщиной.
Одно утешение – ему удалось вырваться. Если бы они не остановились, сейчас у него не было бы выбора, только женитьба. Бэкенхем благодарил Бога за своевременную остановку, за то, что она назвала его по имени.
В то же время воспоминания о ее губах, ласкающих мочку его уха, ее шепот вызывали в нем дрожь.
Нет, бесполезно притворяться, будто прошлой ночью ничего не произошло. Совесть не даст ему покоя, пока долг чести не будет оплачен.
Он пойдет к Джорджи, та, разумеется, отвергнет его предложение. Но он исполнит свой долг, и с делом будет покончено. Затем он сможет сосредоточиться на поисках подходящей невесты.
Бэкенхем отвлекся от этих мыслей, только когда Лидгейт щелкнул пальцами у него перед носом.
– Бекс, ты слышал хоть слово из того, что я сказал?
Откашлявшись, Маркус извинился:
– Прошу прощения, задумался. Я очень ценю твою помощь, Энди.
Успокоившись, Лидгейт сказал:
– Прибереги свою благодарность на будущее. Ты не скажешь мне «спасибо», когда за тобой начнут бегать матушки потенциальных невест.
Бэкенхем, оторопев, уронил салфетку на стол.
– Об этом я не подумал.
Лидгейт пожал плечами:
– Ничего не поделаешь. Ты вновь появился на сцене после долгого отсутствия и сразу стал одним из самых завидных холостяков в Англии, не считая Ксавье.
– И тебя, – подмигнул Бэкенхем. – Я слышал, как юные барышни и их мамаши сетуют на твою неуловимость.
Лидгейт горестно вздохнул:
– Не так-то просто каждый раз быть на шаг впереди. Святые небеса, сколько я бы мог порассказать тебе…
Бэкенхем вопросительно склонил голову.
– Настоящие хищницы, – заявил Лидгейт. – Они умеют охотиться. Как-то, несколько лет назад… – Лидгейт побледнел, явно вспомнив какую-то ужасную историю. – Но Розамунда пришла мне на помощь. Прелестная Розамунда.
– Тебе стоило бы ограничиться профессионалками, – посоветовал Бэкенхем.
Голубые глаза Лидгейта сверкнули.
– Не нахожу в этом ни капли удовольствия. Зачем мне платить женщинам за их благосклонность?
– Тебе нравится погоня, – догадался Бэкенхем, которого как раз преследование интересовало меньше всего.
Через несколько месяцев после разрыва помолвки с Джорджи Маркус завоевал определенную репутацию у дам высшего света. Он и сам не знал, что на него нашло тогда. Но к тому времени, как он смог осознать, что его жизнь стремительно несется под откос, Бэкенхем уже отточил любовную технику в будуарах до мастерства. Однако в какой-то момент осознал, что тратить жизнь, повинуясь лишь зову плоти, не слушая сердце, по меньшей мере глупо.
