Внезапная болезнь леди Блэк была очень некстати. Леди действительно заболела. Ничто меньшее, чем полная недееспособность, не могло заставить мачеху остаться. Возбуждение в ожидании приема, без сомнения, привело к последнему истерическому припадку. Доктор диагностировал нервное истощение и отправил леди Блэк на воды в Бат.
Зная, как глупо было бы ожидать быстрого выздоровления или проявления силы воли от мачехи, Джорджи предложила остаться, чтобы выхаживать ее. Вайолет тоже сказала, что не может оставить маменьку в таком состоянии.
Однако леди Блэк настояла, что забот жены ее брата и доктора Вильсона будет вполне достаточно. В конце концов, ее нервы уж точно не выдержали бы, если бы Вайолет упустила такую возможность.
И вот Джорджи здесь, готовится к дням изощренной пытки.
За огромными воротами из кованого железа начиналась длинная дубовая аллея к дому. Наконец, после последнего поворота, Уинфорд предстал их взгляду – монолит под низко нависшим небом.
Джорджи наклонилась вперед, выглянула в окно. Она думала, что особняк лишь казался ей величественным, но в действительности память скорее преуменьшала его масштабы.
Если Бэкенхем хотел привлечь внимание будущей графини, какую честь ей оказывают, он не мог придумать лучшего способа, чем пригласить кандидаток сюда. Какая женщина не хотела бы стать хозяйкой такого дома?
Джорджи была готова поклясться, что хозяйство отлажено как часы. Его сиятельство не позволил бы дому прийти в запустение, как его дед. Участок и внешнее убранство дома были тому свидетельством. Ухоженные сады и газоны были окружены лесами. Вьюнок на камнях фасада был аккуратно подрезан, окна блестели, дорожки посыпаны гравием.
– Боже, – сказала Вайолет, – дом больше, чем мне казалось. Странно, ведь я была ребенком, когда последний раз видела его.
Шесть лет назад Вайолет было двенадцать или около того. Помнит ли ее Бэкенхем? Вероятно, нет. Молодые люди редко обращают внимание на маленьких девочек.
– Ты должна посетить Кловерли, пока ты здесь, – напомнила ей Джорджи.
– Но ведь он сдан в аренду, – запротестовала Вайолет, – я не хочу навязывать себя жильцам.
– Ты должна написать им и попросить о встрече. А лучше попроси лорда Бэкенхема сопровождать тебя. Он более чем заинтересован в поместье, и этот визит сразу выделит тебя из остальных претенденток.
Вайолет широко распахнула глаза.
– Ты имеешь в виду, что он не будет сражен моей красотой и обаянием? Я должна заманивать его наследством? Какое разочарование!
Джорджи пристально взглянула в глаза Вайолет, блеск их успокоил ее. Видимо, ей только показалось, что в голосе сестры промелькнула циничная нотка.
– Конечно, он будет сражен, – ответила Джорджи, – но люди вроде Бэкенхема никогда не руководствуются исключительно своими порывами, Вайолет. С практической точки зрения, Кловерли – весьма мощный аргумент. Он хочет вернуть земли, потерянные дедом.
Возможно, и она напрасно ждала от него чего-то, кроме женитьбы по расчету, столько лет назад? Ну что же, если в ней и осталось какое-то тщеславие, прием наверняка растопчет его останки… И снова Джорджи прокляла немощность мачехи. Она чувствовала себя как медведь в клетке по пути на травлю.
Карета резко остановилась. Гром прогремел в небесах, будто предвещая ее судьбу.
– Хм. Пожалуй, придется обойтись без дневной прогулки, – Джорджи посмотрела на быстро темнеющее небо. – Какая жалость. Я так хотела возобновить свое знакомство с имением.
Она искала хоть какой-то способ сбежать от предстоящего испытания высшим обществом.
Предстоящее унижение наверняка усугубят сплетни претенденток и их матерей.
Лакей в зеленой ливрее открыл дверь кареты и опустил ступеньки. Другой лакей держал зонтик.
Джорджи пропустила Вайолет вперед, собираясь с силами. Какой смысл бороться с неизбежным? Она здесь и должна сделать все наилучшим образом. Джорджи терпеть не могла нытиков, которые рыдали над тем, что нельзя исправить.
Если уж ей суждено участвовать в этом фарсе, она сделает все возможное, чтобы Бэкенхем достался Вайолет. Если, конечно, решит, что так лучше для сестры. Джорджи еще не была в этом уверена.
– Нет покоя грешным, – вполголоса прокомментировала Вайолет, когда они увидели поджидающую их леди Арден.
– Что, позвольте спросить, вы здесь делаете, ради всего святого? – Леди Арден обвела Джорджи выразительным взглядом.
– Добрый день, мадам, – Джорджи присела в реверансе.
Леди Арден перевела взгляд на Вайолет:
– Где твоя мать, дитя?
– Разве вы не получили ее письмо? – спросила Вайолет, стряхивая со шляпки капли. Стена дождя воздвиглась за окном. Порыв ветра ворвался в холл, пока лакей не закрыл тяжелую дверь.
– Поток бессмыслицы, – отрезала леди Арден. – Я так и не смогла разобраться в нем за этими перечеркнутыми линиями и пятнами – от слез, по всей видимости. Если бы смогла, то сама привезла бы Вайолет, – она раздраженно вздохнула. – Ну что же, проходите. Раз уж вы здесь, миссис Пэйнтер проводит вас наверх.
Убедившись, что Вайолет расположилась в своей комнате, леди Арден вошла к Джорджи. Догадавшись по блеску в ее глазах, что леди Арден не смутит присутствие служанки, Джорджи отослала Смит:
– Приходите, когда настанет время одеваться к ужину.
– А теперь объясните мне, что все это значит, – начала леди Арден, как только горничная вышла за дверь. – По-видимому, эта глупая, ленивая женщина решила, что слишком больна, чтобы путешествовать?
Джорджи предпочла пропустить мимо ушей оскорбление, нанесенное мачехе.
– Леди Блэк многое бы отдала, чтобы быть здесь, мадам. Ей действительно плохо.
– Тогда почему эта глупейшая особа не отправила какого-нибудь другого родственника сопровождать Вайолет? – Леди Арден прижала пальцы ко лбу, меряя шагами комнату. – Боже мой, как это неловко, как неудобно!
– Поверьте, никто не понимает этого лучше меня, – заверила ее Джорджи. – Неужели вы думаете, что я хотела присутствовать на таком мероприятии? Я чувствую себя призраком… Дух невесты, которая могла бы быть.
Леди Арден рассмеялась.
– Вы всегда нравились мне, девочка моя. Какая досада, что вы с Бэкенхемом не сошлись.
Джорджи промолчала.
– Однако вы замерзли! – Леди Арден взяла руки Джорджи в свои. – Давайте избавим вас от мокрой одежды.
– В этом нет никакой необходимости, – запротестовала Джорджи. – Я всего лишь слегка промокла. – Хотелось бы ей, чтобы родственница произнесла уже заготовленную речь и ушла.
– Глупости. У меня никогда не было дочери, знаете ли. Или сына, раз уж на то пошло.
Быстро и умело она помогла Джорджи снять платье, а потом начала развязывать шнурки корсета, пока та занималась юбками.
