Она закрепила вторую подвязку.
– Мне не нужна такая помощь, о какой ты думаешь.
Он приподнял бровь.
– Тогда стоит позвонить твоей горничной?
– Очень смешно! – Джорджи подхватила свою сорочку.
Маркус схватил ее за руку и привлек к себе.
– Позволь мне, – сказал он.
Скользя рукой по ее плечу, он сдвинул набок атласную ткань и наклонился поцеловать ключицу Джорджианы.
– Я мечтал сделать это всю ночь, – пробормотал он.
Она вздохнула и откинула голову.
– Неужели?
– Конечно.
Обеими руками стягивая платье с плеч, он нагнулся и поцеловал пышный холм ее груди.
Она вздрогнула, затем все же оттолкнула его.
– Нет, Бэкенхем. Вайолет в беде. Нужно спешить. И тебе лучше пойти со мной.
– Она не ранена? – До настоящего момента такая мысль не появлялась у него в голове. Волнение отрезвило его.
– Нет, ничего такого. Она лишь … очень нуждается во мне. В нас. Объясню по пути.
Теперь он больше не мешал ей собираться. Вскоре Джорджи завязала волосы лентой и была готова идти.
– Где она? – спросил Бэкенхем.
– Думаю, в гроте.
Пораженный, он переспросил:
– В гроте? В такой час?
– Поговорим потом, ладно?
Бэкенхем направил лодку к гроту быстрыми мощными взмахами весел. Джорджи наслаждалась зрелищем его великолепного тела.
Каких усилий ей стоило не размечтаться, а планировать спасение Вайолет и ее глупых подруг от неприятностей.
Джорджи мечтала о том, как весь мир оставит ее с Маркусом наедине, чтобы они смогли насладиться друг другом в полной мере…
Однако предчувствие подсказывало ей, что худшее впереди. Бэкенхем принял известие о письме гораздо лучше, чем она ожидала. После первого взрыва ярости он вел себя так, будто не собирался ничего предпринимать, просто решил оставить прошлое в прошлом.
Это было так не похоже на ее Маркуса. Видимо, на этот раз Бэкенхем решил не открывать ей своих планов.
Ей пришлось с этим смириться.
– О чем ты думаешь? – спросил он, почувствовав изменение в ее настроении.
Джорджи уклонилась от ответа.
– Я падшая женщина, – заявила она. – И меня это ничуть не беспокоит.
– Можешь наслаждаться статусом падшей женщины до утра. Мы объявим о нашей помолвке завтра, – сообщил он.
Она хотела потребовать, чтобы он оставил планы мести в отношении Пирса, но сейчас тревожить его подобными разговорами было бы бесполезно. Бэкенхем редко выглядел таким счастливым, непринужденным. За ним никогда не замечали беспечности, с какой он сегодня дразнил ее. Выражение лица свидетельствовало о непосильной ноше на его плечах с того самого момента, как он вошел в права наследства после деда и решил восстановить справедливость.
К счастью, они прибыли на небольшой остров прежде, чем ее мысли приняли трагический оборот. Бэкенхем помог Джорджи выйти из лодки и прижал к себе для быстрого, горячего поцелуя. Затем подал ей фонарь и пропустил вперед по лестнице в грот.
Взрыв девичьего смеха подтвердил Бэкенхему обоснованность опасений Джорджианы. Невероятно, но юные барышни действительно сбежали из поместья в грот, и это в два часа ночи. Кроме того, насколько он мог судить, девушки успели употребить изрядное количество спиртного.
Граф задержался на ступеньках и обратился к спутнице:
– Будет лучше, если ты зайдешь первой и убедишься, что они выглядят прилично.
– Святые небеса, – прошептала Джорджи. – Ты полагаешь, они могли… Подожди здесь.
Он услышал, как за очередным взрывом хохота последовал строгий выговор Джорджи, требовавший объяснений скандального поведения юных леди.
– Если кто-нибудь узнает об этой выходке, можете попрощаться с вашими добрыми именами.
Ситуация была, конечно, предосудительной, даже шокирующей. Но некоторые интонации в голосе Джорджи не могли не вызвать улыбку. Было в них что-то новое. Материнское негодование? Джорджи Блэк читала лекцию о неподобающем поведении, кто бы мог подумать…
Услышав, как Джорджи зовет его, Бэкенхем громко спросил:
– Они прилично выглядят?
– Полностью одеты, если вы об этом, – отозвалась она угрожающе. – Что касается приличий…
Войдя в грот, он увидел, что она имела в виду. Барышни в измятых задранных платьях разлеглись по всему гроту на принесенных с собой коврах и подушках, явно выпив куда больше бренди, чем допустимо.
– Вероятно, они стащили его из вашей библиотеки, – сказала Джорджи напуганно. – Я должна просить у вас прощения.
Леди Гарриет бестолково улыбнулась.
– Вы вместе, – сообщила она. – Я так рада.
Бэкенхем подавил смешок, а Джорджи порозовела. Она поспешно объяснила:
– Мне пришлось разбудить лорда Бэкенхема на случай, если кого-то из вас придется нести.
Бэкенхем послал многозначительный взгляд в сторону мисс Девер, которая, казалось, заснула или потеряла сознание, одной рукой все еще сжимая горлышко графина.
– Похоже, вы были правы. Мое присутствие здесь необходимо.
Мисс Трент посмотрела словно сквозь него мутным взором.
– Моя мама, – произнесла она, запинаясь, – убьет меня, если узнает!
Бэкенхем взглянул на девицу не без некоторого сочувствия, что было весьма благодушно с его стороны, учитывая, какой поистине великолепный вечер испортила ему эта пирушка. В это время он мог бы лежать в постели Джорджи, целовать ее прекрасные бедра и то, что находилось между ними…
Он встряхнулся и посмотрел на Джорджиану.
– Мне придется совершить две поездки. Мы все не сможем поместиться в одной лодке.
– Если положить мисс Девер во вторую лодку, то я смогу грести сама, – предложила Джорджи. – Нельзя терять ни минуты.
Он начал было спорить, но безрезультатно.
Джорджи коснулась его руки и вполголоса пояснила:
– Пожалуйста, не будем медлить. У меня ужасное предчувствие. Если нас обнаружат, то их репутация будет в опасности. Моя – тоже.
Маркус сдался, наклонился и забрал графин с бренди из ослабших пальцев мисс Марго Девер. Девушка застонала и попыталась сопротивляться, выдохнув ему в лицо изрядное количество коньячных паров.
Бэкенхем с содроганием отпрянул. Опьянение всегда вызывало у него желание дистанцироваться, но пьяная барышня – это уж слишком. Он искренне надеялся, что глупые создания усвоят этот урок. И что назавтра будут болеть их милые пустые головки.
