— Вообще-то я хотел отложить этот разговор на послеобеденное время, чтобы не портить всем аппетит, но раз уж ты заговорил об этом… — Радж отложил вилку, и его правая рука скользнула под стол.
Жасмин тут же положила столовые приборы на белоснежную скатерть, и причина, по которой она нацепила кобуру со смертельным оружием, стала куда более очевидна.
Как ни в чем не бывало Азим отрезал кусок отбивной, положил его в рот и принялся энергично двигать челюстями.
— Ты не мог не понимать, что я наведу справки, — сказал Радж. — И не только те, о которых ты меня попросил, сержант.
— Я разве в чем-то тебе солгал?
— Формально нет. Но ты мне многое не рассказал.
— Это что-то меняет?
— Многое, — сказал Радж — Твой юный спутник — это Амаль ад-Дин, названый сын Асада, при соответствующем раскладе имеющий все шансы занять его место. И на Леванте он объявлен погибшим, ага. Мне даже удалось раздобыть кусок записи траурной церемонии. Все скорбят, такие дела.
— И?..
— Я полагаю, Асад хочет, чтобы этот юноша оставался мертвым. И если ты сейчас начнешь рассказывать мне про какой-то хитроумный план с двойным дном, то я тебе не поверю.
— Спасибо, что предупредил, — сказал Азим и отрезал еще кусок отбивной.
— Ну так и что? Я прав?
— Не исключаю такой возможности.
— И как скоро мне следует ожидать прибытия твоих бывших коллег в полной боевой броне и при поддержке с воздуха?
— Я не думаю, что до этого дойдет.
— Вы засветились на космодроме, — сказал Радж.
— Мы сели в твоем секторе.
— Как будто это что-то меняет, — буркнул барон Хэммонд. — Ты забыл, где находишься? Тут торгуют всем, а информация — самый дорогой товар. Тут все за всеми следят в надежде заработать денег или подсидеть конкурента. Вас видели слишком многие. Я не удивлюсь, если Асад уже знает, что вы высадились на Пекле.
— Но с тобой он еще не связался.
— Пока нет. Но это вполне может быть только вопрос времени.
— И как ты намерен поступить?
— Я тебе должен, но не столько, — сказал Радж. — У меня нет никакого желания заполучить в качестве врага целое государство, обладающее собственным космическим флотом.
— А как же кодекс?
— Ты не имеешь к нему ни малейшего отношения, — сказал Радж. — Ты не в моей команде, и я могу тебя сдать. Никто мне и слова поперек не скажет.
— Но ты еще ничего не решил, — сказал Азим. — Иначе стволы твоей женушки уже были бы направлены на нас. А что у тебя под столом?
— Лучевик.
— Поставлен в веерный режим?
— Разумеется. И палец уже на кнопке.
— Думаешь зацепить обоих одним выстрелом?
— Уверен, что зацеплю. Ты быстрый, Азим, я не забыл, насколько ты быстрый. Так вот, авторитетно тебе заявляю: ты не успеешь.
Азим опустил голову и внимательно посмотрел на столовый нож и вилку, которыми только что разделывал кусок мяса.
— Ты не успеешь, — повторил Радж, но уже не так уверенно.
— Асад с тобой еще не связывался, — сказал Азим. — Ты еще можешь выполнить условия сделки и отпустить нас, сделав вид, что ты ничего не знаешь. Неизвестно, поверит ли Асад, но моих бывших коллег в боевой броне на основании одних только подозрений он не пошлет. Это невыгодно ему чисто экономически.
— Возможно, вызов Асада уже ждет меня в кабинете.
— А ты не подходи к комму.
— Я хочу знать больше. Я хочу знать, что тут происходит.
— Ты не поверишь, мы сами хотели бы это знать, — сказал Азим.
— Хорошо, давайте поедим, — сказал Радж, вынимая руку из-под стола. — Я связался с… со своими друзьями. Мне кажется, у нас все может получиться. И я нашел скаари, который готов с вами побеседовать. Правда, он не понимает, зачем вам это. И не говори, что ты тоже этого не понимаешь, потому что я устал от ваших словесных игр.
— Нам придется лететь в город? — с тревогой спросил Азим.
— Нет.
— А где живет этот скаари?
— Какая разница? Мои люди доставят его сюда, так мне самому будет удобнее, — сказал Радж. — Разумеется, это обойдется мне в кругленькую сумму, но это же не ваши проблемы. Правда? У вас все равно ничего нет, кроме задрипанного корабля, на котором вы прилетели.
— Поверь, мы ценим все, что ты для нас делаешь, — серьезно сказал Азим.
— Цените вы, ага, — сказал Радж — Я сплю и вижу, как бы больше никогда не встречаться с такими ценителями, как вы.
Скаари доставили ближе к вечеру, и, когда он вошел в кабинет Раджа, в нем стало заметно теснее.
Фигура ящера была закована в двойной бронежилет и многократно опоясана ремнями, на которых еще недавно крепились многочисленные и разнообразные орудия убийства.
— Я Геббер, — сообщил скаари. — Вы хотели со мной говорить. О чем?
— Это не я хотел. — Радж устало потер переносицу. — Они.
Не поворачивая головы, скаари посмотрел в нашу с Азимом сторону.
— О чем? — повторил он.
— Сядь, Геббер, — попросил Радж, указывая на специально принесенный стул с раздвоенной спинкой. — А то создается такое впечатление, что ты на допросе.
— Я не устал.
— Ты можешь сесть из уважения ко мне, — сказал Радж. — Я не люблю, когда надо мною кто-то нависает, и чувствую себя некомфортно.
Геббер шевельнул хвостом и сел.
— Мы хотим поговорить о Гегемонии, — сказал я.
— Я отрекся от своего клана, и мне давно нечего делать в Гегемонии, — сказал Геббер. Его автопереводчик разговаривал голосом взрослого мужчины. — Вряд ли я могу быть вам полезен.
— Нас не интересуют последние слухи, — сказал я. — Просто кое-что, что для скаари может быть очевидным, а чужакам кажется… странным.
— Вы были в Гегемонии?
— Да.
— Где?
— На Кридоне.
— Вас пустили на Кридон?
— Не то чтобы пустили… Нас туда пригласили.
— Кридон — главная планета клана, на нее редко пускают чужаков.
— Я разговаривал с Кридоном, — сказал я. — Не с тем, который планета, а с главой клана.
— Я не слабоумный, — сообщил Геббер. — И это пояснение было излишним и оскорбительным.
— Мой юный спутник просит прощения, — вмешался Азим.
Интересно, сколько должно пройти времени, чтобы все эти ребята перестали считать меня юным? Или этого уже никогда не произойдет?
— Принято, — сказал Геббер.
