– Я поздравлю, когда будет успех, – холодно ответила мисс Гарт.
Магдален переоделась за полчаса и присоединилась к гостям, которые поспешили поздравить ее и выразить восхищение. Фрэнк последним из актеров-добровольцев появился в столовой. Он даже не пытался подойти к Магдален, но когда подавали экипажи, он уже стоял наготове с ее пальто в руках.
– Ах, Фрэнк, как жаль, что все закончилось! – вздохнула она. – Приходите к нам завтра утром, поговорим о спектакле.
– У живой изгороди в десять? – тихо переспросил юноша.
Она накинула капюшон и весело кивнула ему. Стоявшая рядом мисс Гарт заметила происшедший обмен жестами, но голоса гостей не дали ей возможности услышать разговор молодых людей. За живостью Магдален она разглядела нежность и внезапную задумчивость, мелькнувшую на лице девушки. Что все это означало? Это мимолетный интерес, вызванный общим участием в спектакле, или вспыхнувшие чувства? Не оказалось ли представление чем-то большим, чем пустая трата времени?
Мисс Гарт посуровела, она чувствовала себя одинокой среди оживленной и суетливой толпы. В памяти всплывали слова Норы, обращенные к миссис Ванстоун в саду: возможно, старшая сестра видит ситуацию в истинном свете?
Глава VII
Следующим утром мисс Гарт и Нора встретились в саду, чтобы поговорить наедине. За завтраком они хранили молчание по поводу спектакля. Миссис Ванстоун получила подробный отчет о нем только от супруга и младшей дочери. Затем Магдален не стала сопровождать остальных дам в утреннюю гостиную, однако заведенных обычаев она никогда не придерживалась, так что миссис Ванстоун не удивилась. Мисс Гарт и Нора многозначительно переглянулись и продолжали молчать. Прошло два часа, Магдален не появлялась. Наконец, когда часы пробили полдень, Нора встала и вышла из комнаты, чтобы поискать сестру.
Ее не было наверху, где Магдален любила перебирать свои драгоценности и платья. Не было ее и в зимнем саду, а также в цветочном саду и в кухне, где она нередко болтала с кухаркой; она не играла во дворе с собаками. Может, она ушла с отцом, который за завтраком сообщил, что нанесет визит старому другу мистеру Клэру, скептически относившемуся к театральным забавам. Никто из дам, проживавших в Ком-Рейвене, не имел привычки посещать унылый коттедж соседа, но кто знает, что взбредет на ум ветреной Магдален. Нора вздохнула и направилась к живой изгороди и калитке.
За вторым поворотом, там, где тропа была скрыта от дома деревьями, Нора буквально налетела на Магдален и Фрэнка. Они стояли, взявшись за руки и склонив головы друг к другу, нашептывая что-то на ушко. Вид у них был подозрительно красивый и счастливый. Увидев Нору, они замолчали и рассеянно уставились на нее. Фрэнк смущенно поклонился, а затем поспешил прочь, к отцовскому дому. Магдален шагнула навстречу сестре, покручивая на плече парасоль, и стала беззаботно насвистывать увертюру из вчерашнего спектакля.
– О, время ланча! – бросила она, взглянув на изящные часики.
– И что, вы с мистером Фрэнсисом Клэром были здесь с десяти утра? – спросила Нора.
– Мистер Фрэнсис Клэр! Как нелепо это звучит. Почему бы тебе не называть его просто Фрэнком?
– Я задала тебе вопрос, Магдален!
– Ой, какая же ты сегодня мрачная! Ты не можешь простить мне вчерашнее? Ничем не могу помочь, дорогая. Я бы не справилась с ролью Джулии, если бы не избрала тебя за образец. Это Искусство. На твоем месте я бы гордилась.
– На твоем месте, Магдален, я бы дважды подумала, прежде чем передразнивать сестру на глазах у посторонних.
– В том-то и дело, что посторонних! Они же тебя не знают! Ну, перестань сердиться! Ты на восемь лет меня старше, ты же должна подавать мне пример доброго нрава.
– Я подам тебе пример прямодушия. Я крайне огорчена, Магдален, и еще больше – тем, что встретила тебя здесь!
– Что? Я была в саду своего дома, обсуждала вчерашний спектакль с другом семьи и товарищем по сцене, с которым знакома с раннего детства. Стыдно думать об этом плохо. Вот тебе мой ответ.
– Я серьезно…
– Не сомневаюсь. Вот уж тебя никто не обвинит в пристрастии к шуткам.
– Я всерьез огорчена…
– О боже!
– Прекрати перебивать меня. Я намерена сказать – и скажу! Я огорчена, так как вижу, что между вами растет близость. Я огорчена тайнами между тобой и мистером Фрэнсисом Клэром.
– Бедный Фрэнк! Как же ты его ненавидишь. Чем он тебя так обидел?
Нора начала терять терпение. Щеки ее вспыхнули, тонкие губы задрожали. А Магдален уделяла больше внимания зонтику, чем настроению сестры. Она подбросила парасоль и воскликнула: «Раз!», и снова – «Два!», и снова – «Три!»… Нора схватила ее за руку, и зонтик упал между ними.
– Ты бессердечна! Стыдись, Магдален, стыдись!
Подобная вспышка была столь необычна для Норы, что Магдален только ахнула. Мгновение сестры смотрели друг на друга. Темные глаза старшей встретились со светло-серыми глазами младшей в безмолвном поединке. Затем лицо Норы дрогнуло, и она отвернулась, отпустив руку сестры. Магдален подняла парасоль.
– Я старалась быть сдержанной, а ты упрекаешь меня в бессердечии, – произнесла расстроенная Магдален. – Ты всегда слишком сурова ко мне, так, наверное, и дальше будет.
– Я сурова к тебе? – Нора горько вздохнула.
Магдален автоматическим жестом смахнула пыль с зонтика краем плаща и упрямо кивнула.
– Да, сурова ко мне и сурова к Фрэнку.
– Фрэнк! – фыркнула Нора, побледнев так же внезапно, как перед тем покраснела. – Можно подумать, что он твой избранник. Магдален! Он так дорог тебе?
Магдален слегка попятилась. Плащ ее зацепился за ветку дерева, и она в досаде дернулась, сломав ее.
– Какое у тебя право допрашивать меня? Нравится мне Фрэнк или нет, не твое дело! – с этими словами Магдален резко развернулась и шагнула в сторону дома.
Нора побледнела еще больше и преградила ей путь.
– Я давно наблюдаю за этим Фрэнсисом Клэром, – бросила она в лицо сестре. – Я знаю его лучше, чем ты. Он недостоин тебя, недостоин твоих чувств или доброты нашего отца. Человек чести не вернулся бы так позорно! Да, позорно, не закончив начатого дела. Я смотрела на него, когда друг, заменивший ему отца, утешал его, но я не заметила ни стыда, ни огорчения! Только облегчение, что его не стали упрекать. Он эгоистичный, неблагодарный. И с таким человеком ты секретничаешь! Можешь не верить мне, Магдален, но все это плохо кончится. Бога ради, подумай о моих словах, не давай свободы своим чувствам! – Нора перевела дыхание, вновь порывисто схватив сестру за руку.
Магдален была потрясена ее непривычной страстью.
– Я не узнаю тебя. Ты так жестока, ты неправа в своей ненависти к Фрэнку. Ты сердишься на меня только из-за того, что я не разделяю ее. Мне больно, отпусти мою руку, Нора!
