Книга Окольцованные злом, страница 88. Автор книги Мария Семенова, Феликс Разумовский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Окольцованные злом»

Cтраница 88

Старшина Пидорич и сержант Дятлов командира не поддержали, засопев, отвернулись, уставились на городские ландшафты, — какая может быть песня на голодный желудок и трезвую голову?

— «Чому мене боже…» — Младший лейтенант поперхнулся, закашлялся, однако, смачно харкнув в форточку, затянул по новой: — Летят перелетные птицы…»

Из-за нехватки передних зубов и заклеенного пластырем носа получалось у него не очень, шепеляво и гундосо. Старшина Пидорич и сержант Дятлов выглядели не лучше: у одного были подбиты оба глаза, другой с трудом ворочал нижней челюстью и питался исключительно бульоном, вставляя носик чайника между распухших, вывернутых на африканский манер губ. Не так давно экипаж участвовал в задержании, жестоко пострадал, и, хотя потом подозреваемого — крепкого босого мужика в одном только свитере — ловили всей милицией, он как сквозь землю провалился. Вот так, преступник ушел, а побои остались. Нет в мире счастья. Справедливости, впрочем, тоже нет. Уж ночь на дворе, а в карманах голяк, и приходится, не жрамши, не спамши и не выпимши, кандыбать в колымаге по разбитым дорогам. Эх, жизнь…

Включив сирену, завернули на «пятак», прошлись с грозным видом по киоскам, шурша разрешениями, искали криминал, только старались зря: бумаги у ларечников были в порядке, а наливать за уважуху никто не стал, не те времена. Ну, бля, — сплюнули в сердцах, желтой молнией метнулись к дискобару, а там свои менты, гладкие, присосавшиеся, злые, эти своего не отдадут, лучше отстать, не связываться.

— Братва, пардон, ложный вызов. — Пришлось изображать конфуз и ехать побираться в блядовник, только и там не было удачи. Шкур уже ободрали гэзэшники, вон сидят в своих «жидулях», похоже, гамбургеры хавают. С пивком. Хорошая у них тачка, седьмой модели, теплая и с музыкой, на такой можно дела делать. Это вам не раздолбанный «УАЗ» с заблеванным бардачком. А пивко бутылочное, «Фалькон», холодненькое, наверное. Эх, и не так, и не в мать…

— Командир, давай-ка к мосту, наркоман там у меня один на примете. — Старшина Пидорич сглотнул слезу, сплюнул за окно обильно и тягуче. — Злостный, но из благополучной семьи.

Оба его подбитых глаза горели голодным огнем.

— «Взвейтесь, соколы, орлами…» — Сразу повеселев, Марищук гнусаво продолжил пернатую тему, лихо вывернул на набережную и внезапно помимо своей воли начал притормаживать. — Это что ж такое, бля?

На берегу Невы, напротив Академии художеств, царила суета. Скрипели тросы, рычал стреноженный автокран, рабочие в оранжевых жилетах грузили на прицеп-тяжеловоз махину сфинкса. Второе гранитное чудище уже покоилось на деревянном ложе, тягач, впряженный в стоколесную платформу, пыхтел компрессором, вонял соляркой, водитель, стоя на подножке, выражался образно и без обиняков:

— Еш твою сорок, ангидрид твою перекись, тише майнай, тише, распротак твою через семь гробов!

— Так-так, разберемся. — Маришук вылез из «УАЗа» и со значительным видом подошел к рабочим. — Эй, мужчины, разрешение на проведение работ есть? Где прораб?

В гнусавом голосе его слышались властные нотки.

— Ты, начальник, тачку наблюдаешь? Стукни три раза по капоту, дверка откроется, и тебе все покажут. — Один из работяг, приземистый, со шрамом, широко оскалился, кивнул на стоявшую неподалеку «Волгу» с тонированными стеклами. — Только сильней стучи, у них там планерка идет, могут не услышать.

— Ага, понял. — Марищук резко повернулся, надвинул фуражку на глаза и, подойдя к машине, трижды, как учили, с силой приложился ладонью. — Гражданин прораб, на выход! Я сказал, на выход, гражданин прораб.

Повисла пауза, а потом случилось ужасное. Из «Волги» выскочил милицейский полковник, юркий, подвижный, очень похожий на хорька, и, не обращая на ошалевшего Маришука ни малейшего внимания, бросился к задней двери. Быстро распахнул ее и замер, отдавая честь, а из машины показался генерал, настоящий, с широченными лампасами на штанах, со строгим взором орлиных очей и огромными звездами на погонах. В лунном свете страшно блеснуло золотое шитье, в глазах у Марищука все помутилось, и, вытянувшись, он начал представляться:

— Участковый инспектор тридцатого отделения милиция младший лейтенант…

— Вольно, вольно. — Генерал поморщился, взмахнул рукой, будто отгоняя комара. — Не напрягайся, сынок. Лучше скажи-ка, кто у вас там в «тридцатке» командует?

— Подполковник Писсукин, товарищ генерал. — Марищук, не шевелясь, поедал начальство глазами, язык его от ужаса одеревенел. — Орденоносец, отличник милиции.

— Ах, отличник милиции? — Генерал переглянулся с полковником, и в его голосе послышалась сталь. — Павел Андреевич, заготовьте приказ. Этого Писсукина разжаловать до лейтенанта, младшего, и направить в патрульно-постовую службу, — развел бардак в районе.

Марищук вдруг ощутил горячее желание сходить по-большому, но как-то сдержался, только заиграли желваки на скулах да холодный пот потек вдоль спины к судорожно сведенному сфинктеру.

— Слушаюсь, Владимир Зенонович. — Полковник уважительно склонил голову, что-то черкнув в блокноте, ухмыльнулся. — А с этим что прикажете делать? — Он смерил взглядом окаменевшего Марищука, глаза его нехорошо блеснули. — В Чечню?

— Гм… — Генерал по-наполеоновски заложил руку за борт пальто, заглянул младшему лейтенанту в душу. — Ты, мон шер, патриот? Волнуют тебя судьбы родины? Сразу отвечай, не раздумывай!

— Мы это завсегда. — Марищук из последних сил сдержал естественную надобность, губы его скорбно дрогнули. — Только не надо в Чечню.

— Хорошо. — Генерал милостиво кивнул. — Тебе, сынок, уготована другая судьбина. Ты оказался в нужное время в нужном месте, в самом центре большой политики. Присваиваю тебе досрочно звание майора и назначаю вместо этого вашего Писсукина начальником отделения, утром явишься в Управление кадров за новым удостоверением и инструкциями. А сейчас приказываю обеспечить бесперебойное проведение работ и перекрыть мост. Ты понял меня, майор?

На его лице, породистом и интеллигентном, расцвела отеческая улыбка, он чем-то очень напоминал академика Лихачева, переодетого в генеральскую форму. Тем не менее люди искушенные легко узнали бы в нем законника Француза, получившего свое погоняло за пристрастие к языку потомков франков.

— Есть, товарищ генерал. — Сразу же позабыв про живот, Марищук рысью припустил к «УАЗу», рывком распахнул дверь. — Старшина, сержант, к машине!

И едва ничего не понимающие Пидорич с Дятловым выскочили на мороз, показал всю мощь своего командного голоса:

— Равняйсь! Смирно! Приказываю перекрыть движение на мосту, а ко мне впредь обращаться «товарищ майор». Бегом марш! За мной.

Глянул на подчиненных, залез в «УАЗ» и на второй скорости, чтобы не растягивать колонну, поехал на боевой пост. Богатое воображение подсказывало ему, что нужно будет сделать завтра с этим говнюком, пьяницей и взяточником младшим лейтенантом Писсукиным.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

— Интересная история, прямо арабские сказки какие-то. — Антонина Карловна рассмеялась до того заразительно, что доктор Чох с Катей тоже заулыбались. — Роман можно написать, бестселлером будет.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация