– Где Зик? – спрашивает Амар.
– Зик с матерью присоединились к восстанию, – отвечаю ему, – поэтому я считаю, что мы найдем их там, где больше всего народа.
– Дежурный в диспетчерской сообщил, что они собираются к северу от реки, возле Хэнкок-билдинг, – размышляет Амар, потом добавляет, смеясь: – Эй, займемся зип-лайном?
– Еще чего.
Нужен еще примерно час, чтобы туда добраться.
Когда показывается Хэнкок-билдинг, я понимаю, что нервничаю.
– Ой, Амар, – доносится сзади голос Кристины, – мне действительно нужно выйти. Ну, ты понимаешь…
– Что, прямо сейчас? – сопит Амар.
– Ага. Неожиданно так захотелось.
Амар сворачивает на обочину.
– Вы, ребята, сидите здесь. И не подглядывать. – Кристина выбирается из пикапа.
Смотрю, как она проскальзывает к задней части машины, и жду. Ощущаю легкий толчок, когда она режет шину. Кристина – настоящий мастер. Потом она с улыбкой забирается внутрь и отряхивает снег с куртки. Как ни странно, получается, чтобы спасти людей от ужасной участи, все, что иногда требуется, это притвориться, что тебе позарез нужно в туалет.
Мы двигаемся еще некоторое время. Машина вздрагивает и начинает подпрыгивать, как будто мы едем по ухабам.
– Вот черт, – ругается Амар, хмуро глядя на спидометр.
– Колесо спустило? – спрашиваю я.
– Похоже на то, – вздыхает он и тормозит на обочине.
– Сейчас проверю, – говорю я, спрыгиваю с пассажирского сиденья и направляюсь к задней части пикапа.
Задние шины полностью спущены, продырявленные острым ножом Кристины. Заглядываю через заднее окно, чтобы убедиться, что есть только одно запасное колесо, а затем возвращаюсь к открытой двери.
– Спущены оба колеса, а у нас – одна запаска, – говорю я Амару. – Надо бросать машину и искать новую.
– У нас нет времени, – восклицает Амар.
– Успокойся. Я знаю, где можно раздобыть другую тачку. Давайте сделаем так: вы пойдете пока пешком, а я разыщу что-нибудь подходящее?
– Ладно, – лицо Амара светлеет.
Перед тем как отойди, проверяю, что мой пистолет заряжен. Все вылезают из пикапа, Амар дрожит от холода и подпрыгивает на одном месте. Смотрю на часы.
– Когда надо успеть сделать прививки?
– По графику Джорджа, у нас – шестьдесят минут до того, как на город сбросят вирус, – поясняет Амар. – Если ты захочешь пожалеть Зика и его мать и позволить их «перезагрузить», я не стану тебя винить.
– Нет, Амар, – качаю я головой. – Они не будут страдать, но это будут уже не они.
– Лихач всегда остается лихачом.
– Только… Ты сам помалкивай, – прошу я. – Я должен сказать все сам.
– Конечно, – улыбка Амара становится печальной.
Мои ботинки промокли, и я с новой силой чувствую холод, идущий от мерзлой земли. Собираюсь отправиться в путь, как вдруг Питер подает голос:
– Я с тобой.
– Что? Зачем? – вытаращиваюсь я на него.
– Я тебе пригожусь, – говорит он. – Город-то не маленький.
Амара пожимает плечами.
– Решайте сами.
Питер наклоняется ко мне поближе и шепчет:
– Если не хочешь, чтобы я ему настучал, не выделывайся.
И он показывает глазами на карман моей куртки, где лежит сыворотка памяти.
– Ладно, – вздыхаю я. – Но без глупостей, понял?
Смотрю вслед Амару и Кристине. Они направляются к Хэнкок-билдинг. Потом делаю несколько шагов назад и сую руку в карман.
– Я не собираюсь искать никакой пикап, – заявляю я Питеру. – Ты поможешь мне. Или мне нужно сразу тебя застрелить?
– Зависит от того, что ты собираешься делать.
Трудно мне ему ответить, ведь я сам ни в чем не уверен. Мы находимся неподалеку от Хэнкок-билдинг, направо от нас располагаются бесфракционники, Эвелин и ее коллекция сыворотки смерти. Налево – верные и Маркус. Куда я должен пойти? Но вместо этого, я спрашиваю себя, на что, собственно, надеюсь я сам?
– Собираюсь остановить революцию, – отвечаю Питеру и поворачиваю направо, а он молча следует за мной.
45. Трис
Мой брат стоит за микроскопом, глаза прижаты к окуляру. Свет, отразившись от предметного столика, бросает странные тени на его лицо, от чего Калеб кажется старше.
– Это, безусловно, она, – произносит он. – Сыворотка моделирования атаки.
– Всегда лучше узнать еще одно мнение, – говорит Мэтью.
Через несколько часов Калеба ждет смерть, а он стоит и анализирует сыворотки. Как глупо. Ясно, зачем Калеб захотел быть здесь: чтобы убедиться, что он жертвует собой по уважительной причине. Тем не менее, я его, в общем, понимаю. Шанса все переиграть тебе никто не даст.
– Повтори-ка код, – просит его Мэтью.
Код должен активировать сыворотку памяти, в то время как нажатие на кнопку вызовет ее мгновенное рассеивание по Резиденции.
– Я легко запоминаю последовательности чисел, – злится Калеб.
– Не сомневаюсь. Но когда на тебя начнет действовать сыворотка смерти, твой разум может помутиться. Нужно, чтобы цифры и действия глубоко укоренились у тебя в голове.
Калеб вздрагивает, а я таращусь на свои ботинки.
– 080712, – покорно произносит он, – и нажать зеленую кнопку.
Кара сейчас сидит в диспетчерской, чтобы добавить в напитки дежурных успокоительное, а затем, когда все будут одурманены, отключить в Резиденции освещение. Как только она провернет это, мы отправимся в Оружейную Лабораторию, невидимые в темноте для камер наблюдения. Напротив меня на столе лежит бомба, которую дал нам Реджи. Она выглядит совершенно обыденно: черная коробка с металлическими зубцами по углам и дистанционным взрывателем. С помощью зазубрин ее легко прикрепить ко вторым лабораторным дверям. Первые – до сих пор не восстановили после нападения Ниты.
– Отлично, – резюмирует Мэтью. – Теперь нам нужно только ждать.
– Мэтью, – спрашиваю я, – ты не оставишь нас одних?
– Конечно, – улыбается тот. – Я зайду за вами, когда будет пора.
Калеб раскладывает перед собой костюм химзащиты, бомбу, рюкзак и внимательно смотрит на снаряжение.
– Я вспоминаю о том, как мы с тобой играли в «Правдолюбов», когда были маленькие, – произносит он. – Я тогда сажал тебя в кресле в гостиной и задавал тебе вопросы.
– Ага, – киваю я, прислонившись к лабораторному столу. – Ты еще считал мой пульс на запястье и говорил, что, если я солгу, ты тут же все узнаешь. Вот ужас.
Калеб смеется.
