Отец знаменитого физика Льва Ландау решительно протестовал против чрезмерного увлечения сына математикой, к которой тот тянулся еще дошкольником. Отец насильно заставлял мальчика заниматься музыкой, и даже прибегал к физическим наказаниям. Противостояние дошло до того, что в 13 лет подросток стал серьезно задумываться о самоубийстве. Положение спасла мать, вставшая на сторону сына.
Для Марины Цветаевой трудность, напротив, заключалась в позиции матери. Мать Марины была блестящей пианисткой. Но ее музыкальная карьера не состоялась, и свою мечту она решила воплотить в жизни дочерей. По настоянию матери, пятилетняя Марина была вынуждена часами упражняться на рояле. Однако она механически «отбывала» музыкальные уроки. Настоящей же ее страстью были книги, стихи, чтение, – все, что связано со словом. Читать она могла уже в четыре года, но в доме многие книги были под запретом. К счастью, была открытая этажерка с нотами сестры Леры, а в них – романсы со словами! Эти слова были, конечно, «запрещенные».
Всю эту Лерину полку, – пишет Цветаева, – я с полным упоением и совершенно всухую целый день повторяла наизусть, даже, иногда, забывшись, при матери.
– Что это ты опять говоришь?
– «В сердце радость и гроза…»
– Что? Что? – мать, наступая… – Я тебе тысячу раз говорила, чтобы ты не смела читать Лериных нот!
Знаменитая Айседора Дункан почувствовала тягу к танцам уже в раннем детстве.
Я мечтала об ином танце, – пишет она. – Я не знала точно, каким он будет, но стремилась к неведомому миру, в который, я предчувствовала, смогу попасть… Мое искусство уже жило во мне, когда я была еще маленькой девочкой….
Увидев увлеченность девочки, мать Айседоры определила ее к знаменитому балетному учителю. Но уроки ей не понравились. Она хотела танцевать иначе!
Когда преподаватель велел мне стать на пальцы ног, я спросила его, к чему это. После его ответа «это красиво» я заявила, что это безобразно и противно природе, а после третьего урока я покинула его класс, чтобы никогда туда не возвращаться. Чопорная и пошлая гимнастика, которую он называл танцем, лишь сужала мою мечту…
Родители знаменитого художника Марка Шагала мечтали выучить сына на бухгалтера или приказчика. «Слово «художник» было таким диковинным… в нашем городке его никто и никогда не произносил, – пишет Шагал. Но в один прекрасный день Марк-подросток обратился к матери:
– Я хочу стать художником. Спаси меня, мамочка. Пойдем со мной. Ну пойдем! В городе есть такое заведение, если я туда поступлю, пройду курс, то стану настоящим художником. И буду так счастлив!
– Что? Художником? Да ты спятил. Пусти, не мешай мне ставить хлеб.
– Мамочка, я больше не могу. Давай сходим!
– Оставь меня в покое…
(Все равно буду художником, думаю я про себя, но выучусь сам.)
Наконец, пробив сопротивление матери, Марк приходит с ней в «святой храм» искусства – местную художественную школу. Интересно увидеть, как его чувства в точности повторяют переживания Айседоры Дункан. Вот их описание.
Мастерская набита картинами, сверху донизу. Все завалено гипсовыми руками, ногами, греческими головами… Всем нутром чувствую, что путь этого художника – не мой. Что за путь – еще не знаю.
Мама озиралась по углам, боязливо оглядывала картины. И вдруг, резко повернувшись ко мне, почти умоляющим, но ясным и решительным тоном сказала:
– Вот что, сынок. Сам видишь, тебе так никогда не суметь. Пошли домой.
– Подождем, мамочка!
Для себя-то я сразу решил, что мне так и не надо. Зачем? Это не мое.
Я ограничилась здесь примерами ранней увлеченности детей, ставших впоследствии знаменитыми. Их чувство «своего», «важного» порождало недюжинную энергию действий и сопротивление родителям, да и другим внешним обстоятельствам. Но не то же ли самое происходит и в случаях «отрицательных» увлечений наших детей:
Запреты и ограничения заставляют их еще больше упираться!
И в этом – все те же свойства взрослеющего ребенка: чем больше подавляется его свобода занятий, собственный выбор и самоопределение, тем сильнее его сопротивление «воспитательным» воздействиям.
Это последнее замечание не значит, что я призываю пускать все на самотек и давать полную свободу. Хочу сказать только, что, борясь с «вредными» наклонностями и увлечениями ребенка, мы должны признать, что имеем дело тоже с борцом, который довольно рано начинает отстаивать себя и свои интересы. Бойцовские качества вызывают уважение, и их тоже важно знать и надо принимать! А то, куда и как направить энергию ребенка – вопрос наших разумных действий. Их обсуждение вы найдете в следующих выпусках.
Итоги
Итак, мы познакомились с особенными свойствами, заложенными в каждом ребенке. Напомню их:
● он активно исследует окружающий мир;
● с первых шагов настойчиво учится, испытывает и развивает свои силы;
● очень эмоционален и впечатлителен;
● много живет в мире воображения, размышлений и мечты, часто скрытом и охраняемом;
● способен сильно увлекаться;
● умеет с большим упорством отстаивать свои увлечения, сопротивляясь ограничениям и запретам.
Вдумываясь в этот перечень, начинаешь больше осознавать, какая драгоценность в твоих руках! Но принять ребенка – не значит просто узнать и удивляться его замечательным свойствам. Из осознания этого для родителей (и учителей, конечно) следует целый ряд практических выводов. Попробуем их сформулировать:
● Давать ребенку свободу в его активных устремлениях исследовать мир и развивать свои способности.
● Бережно относиться к переживаниям ребенка. Знать, что даже мелкие эмоциональные эпизоды могут оставлять глубокий след, как положительный, так и отрицательный.
● Деликатно обращаться с его миром фантазии и воображения; знать, что в нем нередко вынашиваются мечты о будущем и своем предназначении.
● Знать, что сильные увлечения рождают большую энергию действия, а запреты – столь же высокую энергию сопротивления.
