— И вы смогли продержаться до начала освободительной операции, которую проводил герцог Реннер?
— Да, — сказал я, предпочитая не вдаваться в подробности.
Если бы не «освободительная» операция, которую возглавлял Реннер, тогда еще адмирал Реннер, никто из нашего отряда не сумел бы остаться в живых. Кленнонские корабли, завязавшие орбитальный бой с силами скаари, отвлекли внимание штурмовой группы ящеров, которой удалось прижать нас к стенке.
— Мы это в школе проходили, — радостно сообщил энсин.
Прелестно.
— На уроках истории?
— Нет, на уроках тактики.
Я не стал разочаровывать юношу и рассказывать, что никакой тактики на Новой Колумбии у нашего отряда не было. Мы драпали от ящеров, а те гнались за нами. Мы хотели выжить, а они хотели нас поубивать, в конце концов наше желание перевесило.
Вот и вся история.
Аэропортов мы не захватывали, поезда под откос не пускали, «языков» не брали, до вражеского штаба так и не добрались.
— Энсин, сейчас Империя с кем-нибудь воюет?
— Простите, сэр, это как раз одна из тех тем, на которые мне запрещено с вами разговаривать.
Мне очень хотелось спросить, что произошло с Альянсом и сумел ли он пережить период изоляции, но я так и не задал этого вопроса. Ни герцогу Реннеру, ни энсину Бигсу.
Наверное, потому что опасался услышать ответ.
Корабль Реннера «Таррен Первый», получивший свое название в честь предка нынешнего императора, принадлежал к классу супердредноутов, а это означало, что он был очень большим и мог решать широкий спектр задач. Его начали строить еще до периода изоляции, и ему удалось уцелеть, потому что к тому моменту, когда Визерс спровоцировал гиперпространственный шторм, на корабле еще не был установлен прыжковый двигатель.
Энсин Бигс, сообщивший мне эту информацию, также рассказал, что сейчас такие просторные корабли уже не строят, но отказался сообщить почему.
Бигс был очень доволен своим назначением на это судно, а присутствие на борту герцога Реннера и вовсе придавало ему крылья. Наверное, это помогло ему довольно быстро смириться с ролью моей няньки, и на второй день нашего знакомства он вел себя гораздо дружелюбнее.
— С «Одиссея» доставили кучу одежды, там есть и ваши размеры, — сообщил он, вваливаясь в мою каюту с грудой шмоток. — Как вы себя чувствуете?
— Бывало хуже.
Бигс принялся развешивать выглаженную одежду в скрытом в стене шкафу.
— Я просто не могу поверить, что вы решились отправиться в путь на релятивистских скоростях, заморозив всю команду в криоустановках, — сказал Бигс. — Наверное, нужно много мужества, чтобы решиться на такое.
— Иногда достаточно того, что у тебя нет выбора, — сказал я. — Энсин, вы ведь родились уже после периода изоляции?
— Конечно, сэр.
— Вам не рассказывали, каково это было?
— В школе, сэр, — ну да, у кленнонцев же нет родителей. — Это были тяжелые времена, и потребовались совместные усилия всех подданных императора, чтобы Империя продолжила существовать.
— Когда вы вновь вернулись в дальний космос?
— Через пятьдесят шесть лет, сэр.
— Так быстро?
— Это официальная дата, сэр. Тогда состоялись испытания первого корабля с гипердвигателем. Первый рабочий стержень Хеклера был собран за два с половиной года до этого.
— Рабочий? — уточнил я.
— Предыдущие попытки оказывались провальными. Стержни разрушались еще в процессе сборки.
Возможно ли, чтобы шторм в гиперпространстве длился все это время, сорок с лишним лет? Черт его знает.
— А что случилось с Альянсом? — наконец-то решился я. — Или эта тема тоже в запретном списке?
— Нет, сэр. Герцог Реннер говорил, что вы об этом спросите. Альянса больше нет. — Видимо, он заметил, как изменилось выражение моего лица, и тут же добавил: — Но человечество все еще существует, сэр.
— Что там было?
— Дальние планеты выживали в одиночку. Кто-то более успешно, кто-то менее…
— А Земля?
— У нас сейчас нет надежного канала связи с Солнечной системой, — сказал энсин. — Судя по всему, последствия изоляции на Земле были самыми тяжелыми. Произошла катастрофа. Голодные бунты, революция… До последнего времени там царила полная анархия.
— Только до последнего времени? Но не сейчас?
— Около двенадцати лет назад военная диктатура, правящая на Марсе, начала наводить порядок в Солнечной системе. Их генштаб заявил, что они намерены распространить свое влияние на всю бывшую территорию Альянса.
— Амбициозные планы, — сказал я.
— Да, сэр.
— Вы не верите, что у них что-то получится?
— Нет, сэр.
— Почему?
— Я не могу об этом говорить.
— А, опять запретный список, — вздохнул я. — Известно, сколько мы еще тут будем торчать?
— Пока не изымем с «Одиссея» все, что необходимо герцогу Реннеру. Герцог хотел бы забрать с собой весь корабль, но ведь «Одиссей» не способен совершать прыжки.
— Куда мы отправимся потом?
— Этого я тоже не могу вам сказать.
— Сколько еще человек вынули из холодильников «Одиссея»?
— Это мне неизвестно, — сказал Бигс. — Их переправляют на наш борт группами по несколько человек, а сколько их там осталось…
— Среди тех, кого переправили на ваш борт, есть девушка? Невысокого роста, со спортивной фигурой…
— Не знаю, сэр, — сказал Бигс. — В доставленной сегодня партии не было девушек.
— А мужчина с одной рукой?
— Этот был.
— Спросите у кого-нибудь, кто за это ответственен, могу ли я поговорить с этим одноруким.
— Я узнаю, сэр, — пообещал энсин Бигс.
Полковник Риттер выглядел хреново.
До встречи с ним я думал, что хреново выглядел я, но на фоне Джека мой вид можно было продать за миллион долларов.
К моему великому удивлению, нам разрешили встретиться, и уже через час после моего запроса энсин Бигс проводил меня в каюту Джека.
Каюта не слишком отличалась от моей, разве что была чуть поменьше, а Джек встретил меня, не вставая с кровати.
— Я буду ждать за дверью, сэр, — сказал энсин. — Каюта звукоизолирована, если что.
От коридора-то она, может быть, и звукоизолирована, подумал я. Что никоим образом не означает, что внутри самой каюты нет следящих и записывающих устройств.
— Привет, Джек.
— Привет, Алекс.
