Вернувшись домой, она нашла на автоответчике четыре сообщения: три прерванных звонка и один — от Вика Донована, от которого она не слышала ничего разборчивее хмыканья с самого претворения в жизнь их любительского плана с люминолом. Правда, это было всего лишь позавчерашней ночью. Но почему-то казалось, что с тех пор прошла целая жизнь.
— Лейси, что ты накропала в своей колонке? — раздраженно прорычал Донован. Можно подумать, он по-прежнему шеф полиции!
Вот это да! Поверить невозможно, что такой человек читает мою колонку! Сначала Редфорд, потом Вик. Какой позор!
— Ты сама делаешь себя мишенью для психа, а это огромная глупость! Неужели ты это намеренно? Нам нужно поговорить. Сейчас. Я не шучу, Лейси. Позвони мне.
Ей вдруг стало душно. Не хватало воздуха. Нужно немедленно убираться отсюда. Туда, где нет телефона.
Лейси переоделась, швырнув на кровать одежду, которую носила днем, натянула удобные светло-голубые слаксы, мягкий белый свитер с треугольным вырезом и новые белые лодочки, которые, как она надеялась, не натрут ноги. И зашагала по велосипедной дорожке вдоль мемориальной парковой автострады Джорджа Вашингтона к Маунт-Вернон. Ходьба немного успокоила се, приведя в порядок разбредшиеся мысли.
Она пересекла парк Бель-Хейвн, миновав прибрежную полосу, и свернула с основной тропы в Дайк-Марш, заболоченный участок земли, заповедник живой природы. По всему болоту вились небольшие ручейки, впадающие в Потомак, где были пришвартованы изящные яхты, ожидавшие владельцев. Уединенная дорожка заросла травой. Паника, вызванная истерикой Крысиного Короля, улеглась. Запахи влажной земли щекотали нос, и на душе Лейси становилось все легче.
Чем дальше она углублялась в зеленое царство, тем чаще встречались следы прошедшей бури. Природа словно затеяла войну сама с собой. Два гигантских дуба, вырванных с корнем, лежали поперек дорожки. Торчавшие к небу корни достигали высотой восьми — десяти футов. Стволы толщиной три-четыре фута еще не были распилены, и пешеходам и бегунам трусцой приходилось перебираться через них или обходить. Лейси заметила протоптанные обходные тропинки, но предпочла перелезть через дерево. На сломанных ветках еще сохранились клейкие листочки, цветы примятых кустов жимолости наполняли воздух сладким ароматом. Лейси упивалась им, не замечая всего остального, охваченная потребностью забыть угрозы Редфорда.
За спиной треснула ветка. Рука в перчатке зажала ей рот. Вторая обхватила талию. Лейси сопротивлялась, не давая утащить себя в чащу. Похоже, на нее напал мужчина, но не слишком высокий и сильный. Она сразу подумала о Бойде Редфорде… но вряд ли у того хватит смелости сделать такое. Может, послал наемника?
Неизвестный хрипло прорычал, очевидно, пытаясь изменить голос:
— Осторожнее, при мне опасная бритва. Не хочешь же ты залить кровью беленький свитер? «Насильственная смена имиджа»? Кажется, так ты выразилась?
Напавший повертел перед ее глазами бритвой, и Лейси застыла от ужаса. Но ему все было мало. Одним движением он ловко открыл бритву. Лейси долго не могла отвести глаз от сверкающего лезвия. Немного опомнившись, она наклонила голову, чтобы он не смог быстро добраться до горла.
— Ты писала обо мне.
Лейси попыталась закричать, но перчатка давила на губы.
— Помнишь? Я послал тебе сувенир. Адреналин ударил в голову. Лейси дернулась и что было сил впилась зубами в запястье над перчаткой. Мужчина взвыл и яростно дернул ее за волосы. Лезвие снова сверкнуло перед глазами.
— Сувенир для меня, — прохрипел незнакомец. Лейси взвизгнула и, сжав кулак, вонзила локоть в его солнечное сплетение. Он застонал и выпустил ее.
— Сука!
Громкий лай где-то поблизости испугал обоих. К ним мчался большой желтый пес, но, не добежав, сел и угрожающе зарычал. Нападавший толкнул Лейси лицом в большую лужу, но она успела повернуться, прежде чем угодила в грязь. Правда, ей удалось увидеть черную фигуру человека в лыжной шапочке-маске, убегавшую от беснующегося пса. Лейси схватила камень и швырнула в неизвестного, угодив в плечо. Собака снова залаяла, и Лейси заорала во все горло:
— Ублюдок!
Мужчина перебрался через поваленное дерево и исчез в кустах.
— Хороший песик, — похвалила Лейси дворнягу. Пес лизнул ее в щеку и уселся, громко пыхтя, пока невидимый хозяин подзывал его свистом.
Лейси пригладила волосы. Скотина в черном отхватил прядь прямо над ее лбом, оставив вихор длиной не более полудюйма.
Лейси медленно встала, целая и невредимая, хотя ноги отказывались ее держать. Кроме того, она была покрыта липкой коричневой грязью.
Прямо-таки идеальный день для белой одежды, Лейси.
Все репортеры время от времени получают угрозы, особенно во время выполнения опасных заданий вроде обличения очередного «крестного отца» или освещения военных действий. Но не обозреватели моды.
— Господи, я же пишу совсем невинные статейки, — громко сказала она кардиналам, еще не демонстрировавшим свое ярко-красное оперение.
Оставив попытки счистить грязь, Лейси отыскала телефон-автомат и позвонила в полицию.
— Напавший был в черном, а я выгляжу как болотное чудище, — пожаловалась она.
Было нелегко объясняться с подоспевшей полицией парка, тем более что каждое слово Лейси подвергалось сомнению. Полицейский был молод, высок, коротко, по-военному острижен, чисто выбрит и очень серьезен.
Лейси отчетливо сознавала, что покрыта грязью с головы до ног, надо лбом торчал грубо обрезанный вихор, косметика смазана… нетрудно представить, как она выглядит в глазах этого мускулистого великана с профессионально хладнокровным лицом. Она попробовала объяснить, что ее статьи скорее всего и спровоцировали нападение, но слова застревали в горле.
— Я пишу обзоры моды в «Ай-стрит обсервер». «Преступления против моды».
— Моды, мэм?
Он смерил ее взглядом, перестал писать и сложил руки на груди. Лейси схватилась за изуродованный локон:
— Вы считаете, я это сама с собой сделала?!
Полицейский промолчал.
Парковая полиция отправилась на поиски, но обнаружила только сломанные ветки и смазанные следы, исчезавшие на асфальтированной велосипедной дорожке. Лейси вызвала такси и попросила довезти до дома. Все очарование весеннего дня исчезло.
Только стоя под душем, когда в лицо ударили горячая вода и пар, а из комнаты донеслось громкое пение Джоан Арматрейдинг, Лейси дала волю слезам. Она всхлипывала, она кричала, она ругалась. И скребла кожу до красноты. Наконец, уставшая, но чистая, она вышла из ванной. Слезы иссякли, хотя Лейси продолжала бормотать: «Ублюдок, грязный ублюдок, грязная ублюдочная свинья». Далее шли вариации на эту тему. Глаза, распухшие до размеров мячиков для гольфа, все еще щипало, но в остальном она была в порядке. Лейси переоделась в мягкое бирюзовое платье, длинное, из прозрачной ткани, включила свет в ванной и снова уставилась на торчащую прядку — напоминание о бритве подонка. Черт, она похожа на пациента психушки! Лейси подумала позвонить Брук, но поняла, что не сможет справиться с потоком советов и тревог подруги. Поэтому она прошла в гостиную, взяла трубку и набрала номер единственного человека, способного помочь реально.
