— Да какие уж тут споры! — отмахнулся Анатолий. — Не верю я, что у Илюхи от тропиков крыша съехала. Он и не такие джунгли видал, и на баб разномастных насмотрелся… Не мог он такой фортель выкинуть накануне собственной свадьбы… Знаешь что, пока наша невеста готовит, съезжу-ка я на разведку в их отель. Где ее сумка? Надеюсь, она не сдала ключи от номера. — Анатолий покопался в Катиной сумке. — Я постараюсь побыстрее вернуться, а ты, если что, отвлеки ее, скажи, что я купаться пошел.
— Ночью?! — опешила Ангелина.
— Скажи ей, что я записался в клуб подводного ночного плавания. Она девчонка доверчивая, авось пронесет.
— А если Илья отыщется, позвонит ей, как она без ключа?
— Не позвонит. — Анатолий прихватил и ее сотовый телефон. — Мне он нужнее. Я должен контролировать ситуацию.
— А как?
— Да никак! — оборвал ее Анатолий. — Ты же умная женщина, вот и придумай что-нибудь, если возникнет необходимость.
Анатолий с серьезным лицом чмокнул Ангелину и потрепал по плечу, как разведчик свою боевую подругу. У Ангелины от волнения даже в носу защипало, а на глаза навернулись слезы.
— Береги себя, милый, — попросила она на прощанье.
— Жди меня, и я вернусь, — пообещал Анатолий и растворился в темноте.
Около получаса Ангелина металась по комнате, прислушиваясь к малейшему шороху за окном. Она подняла жалюзи и высунулась наружу. Вдруг в кустах жасмина что-то хрустнуло.
— Толик! — кликнула Ангелина.
Тишина…
— Илья? — позвала она.
Снова тишина.
— Авраам, это вы? — прошептала она, перечисляя имена всех знакомых мужчин. — Виктор? — Из кустов послышалось глухое рычание, и на дорожку выскочили трое: два щенка под предводительством своей мамаши. — Ко мне, ко мне, — свистнула им Ангелина, но щенки вновь скрылись под разросшимся жасмином. Ангелина по пояс высунулась из окна, присвистывая и подзывая собак. Щенки наконец показались у нее под окном, волоча за собой роскошные женские туфли.
— Что это у вас в зубах? — Ангелина перегнулась слишком низко, потеряла равновесие и вывалилась наружу, чуть не подмяв под себя весь собачий выводок.
Перепуганные воришки, подхватив по туфле, кинулись наутек. Ангелина припустила за ними. Однако погоня длилась недолго. Большая собака преградила ей путь и зарычала, оголив острые пирамидки желтых резцов.
— Ах вот вы какие! — Ангелина поискала вокруг, чем бы ей запустить в готовившегося к нападению зверя. — На тебе, получай! — она скинула с ноги кроссовку и швырнула ее в собаку.
Подхватив кроссовку на лету, собака зажала ее в зубах и припустила вслед за скрывшимися подельщиками.
— Стой! — запрыгала на одной ноге Ангелина. — Отдай! Отдай, я вас мясом за это накормлю!
Но куда там! Трудно отыскать черную кошку в темной комнате, а трех собак-клептоманов на острове площадью пять тысяч пятьсот шестьдесят один квадратный километр еще труднее…
Ангелина растерла ушибленные колени, отряхнула прилипшую к ним землю и, оплакивая судьбу кроссовки, постучала в дверь своего бунгало. Увлеченная приготовлением ужина Катя ничего не слышала. Ангелина вернулась к распахнутому окну. Подоконник находился на уровне ее груди, и, как она ни подпрыгивала, обратно влезть не удалось. Ангелина обежала бунгало вокруг и постучалась во вторую дверь, ведущую из кухни во внутренний дворик. Снова никакой реакции. Катя как уснула! Ангелина замолотила кулаками по тонкой двери, но Катя не открывала. Что за чертовщина! Ругаясь на чем свет стоит, Ангелина рискнула наконец попросить помощи у своего тайного поклонника Авраама. Тем более, что в окнах его бунгало горел яркий призывный свет.
— Добрый вечер! — пряча одну ногу за другой, поздоровалась Ангелина.
— Заходите, Энжел, — вежливо пригласил ее Авраам.
— Не могли бы вы мне помочь? — Ее лицо густо покрылось стыдливым румянцем.
— С огромным удовольствием, — отозвался Авраам, целуя ручку ночной гостье.
— Я нечаянно выпала из окна… — робко начала Ангелина.
— Что ж, бывает, — без тени недоумения ответил мудрый Авраам.
— И мне теперь никак не влезть обратно, окно слишком высоко расположено. Не могли бы вы подсадить меня?
— Конечно! — с готовностью откликнулся он на ее просьбу. — Только возьму свой ключ, а то и вам придется меня подсаживать.
Возле окна Авраам присел на корточки, Ангелина сняла единственную кроссовку, закинула ее в комнату и, вскарабкавшись по плечам писателя, переползла через подоконник.
— Все в порядке? — спросил Авраам, стоя под ее окном. — Может, еще какая-то помощь нужна?
— Нет-нет, — улыбнулась ему Ангелина. — Большое спасибо. Вы так меня выручили…
— А ваша обувь? — деликатно поинтересовался он. — Вы ее где-то потеряли?
— Нет-нет, — твердила Ангелина. — Я так и вывалилась в одной кроссовке, а вторая в комнате осталась. Я потом ее отыщу, она, наверное, под кресло залетела.
— Спокойной ночи, — попрощался Авраам. — Передавайте привет Анатолю. Он опять купается?
— Да, то есть нет, — запуталась Ангелина. — Он поехал навестить друга, я закрылась в своем бунгало, мне захотелось полюбоваться луной, я слишком далеко высунулась из окна и… вывалилась под куст.
— Будьте осторожны, Энжел. — Авраам помахал ей рукой и скрылся во мраке.
— Катя! — позвала Ангелина, вбегая на кухню.
Среди шкворчащих сковородок, кипящих кастрюль, в облаке пара, окутанная ароматами зелени и пряностей, словно в лаборатории средневекового алхимика колдовала растрепанная Катя. Мурлыкая что-то под нос, девушка пританцовывала румбу или самбу, что-то, во всяком случае, очень темпераментное. Бросив в кастрюлю щепоть соли и сделав несколько па, Катя наконец заметила Ангелину.
— Ой, а я взяла ваш плеер, чтобы не было скучно… — Катя заправила волосы за уши, и Ангелина увидела, что к ее мочкам прикреплены крохотные поролоновые наушники, а черные провода, тянущиеся к подвешенному за пояс плееру, затерялись в темном потоке волос девушки. — Я даже не слышала, как вы на кухню вошли. Скоро все будет готово. Где мы будем ужинать?
— В гостиной, — Ангелина проглотила слюну, вызванную аппетитными запахами Катиной стряпни. — Давай я возьму тарелки и приборы и помогу накрыть на стол.
— Что вы, что вы! — запротестовала Катя. — Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь, я все сделаю сама! Не лишайте меня удовольствия, а то у Ильи не похозяйничаешь вволю, ему все в ресторане готовят и приносят на блюдечке с голубой каемочкой.
«Вот это самообладание! — подумала Ангелина. — У нее жених пропал накануне свадьбы, а она песни распевает и танцует под аккомпанемент кастрюль и сковородок. Мой Анатолий ради друга пустился во все тяжкие, я места себе не нахожу, мечусь из угла в угол, чуть шею не свернула, выпав из окна… Авраам, наверное, думает, что я не в себе. А Катьке все трын-трава! Она удовольствие получает! Как это у некоторых все легко и просто выходит: переложил собственную проблему на чужие плечи — и проблемы как не бывало! Вот так и пропрыгает всю жизнь, как стрекоза, пока муравьи в ее делах копошатся…»
