– Прости нас, Большая Колдунья. – Толстяк в ужасе отпрянул от разъяренной ведьмы.
– Хорошо, – успокоилась вдруг великанша и начала говорить тихим голосом, но с каждым сказанным словом все усиливала его, добавляя гневные нотки: – Подлые урухи, пользуясь тем, что имеют крылья, нагло воруют картошку, что вы вырастили, не жалея сил ни своих, ни детей ваших!
Толстяки загудели.
– Мерзкие летуны лишают вас вашего законного добра! Они бьют вас, когда вы пытаетесь сопротивляться! Они смеются над вами!
Равнинники загалдели громче, послышались гневные выкрики:
– Накажем же негодяев! Пойдем войной на эту обитель порока – Предел, где они нашли себе прибежище под крылом магов! Разорим их запасы! Возьмем то, что нам причитается! Растопчем в их доме, пока они не ждут нападения!
– Растопчем их! Разорвем на куски! Наденем их головы на шесты! – визжали толстяки, потрясая жиром и палками.
– Вождь, – важно вскинув голову, сказала Сухва, – разошли людей в соседние селения, пусть собирают войско. Выступаем через седмицу!
– Да будет так, Большая Колдунья! – мгновенно согласился предводитель толстяков, распаленный речью великанши.
– И еще, Вождь, – остановила ведьма бросившегося было отдавать распоряжения главного толстяка, – захватите ваших зверушек.
– Думаешь, стоит их взять? – задумчиво спросил главарь.
– Несомненно, – кивнула Сухва. – Хорошо ли они питаются? Не хворают ли?
– Наши малыши здоровы и веселы, – ответил толстяк, громко хлопнул в ладоши и обратился к одному из жителей: – Приведи братьев.
А сам уселся на землю, скрестив толстые ножки, и похлопал рядом с собой. Сухва милостиво кивнула и легко опустилась рядом.
Через некоторое время послышался нарастающий глухой стук, и вскоре в поле зрения колдуньи оказались две горы грязно-серого цвета, медленно движущиеся в направлении сидящих.
Великанша встала и одобрительно присвистнула, разглядывая остановившихся в паре шагов крупных хрякослонов. Эти создания оказались в холке на три головы выше немаленькой Сухвы, по хребту шел костяной гребень, на уродливой морде красовались небольшие шипы, а толстую кожу покрывали твердые наросты. Видно, что об их состоянии Вождь не соврал.
Страшные чудища протопали до главного толстяка и стали ластиться к нему, совершенно немелодично урча. Он лаково похлопал их, куда достал, и с гордостью глянул на ведьму.
– Да, хороши малыши, хороши! – одобрила ведьма улыбаясь.
Эта часть ее плана удалась на славу.
Глава 20
Через неделю отряд равнинников, насчитывающий около полутора тысяч мужчин и женщин (а женщины у них не меньше мужчин горели желанием отомстить урухам за картошку), соединился с пятьюстами всадниками Лесов Памяти и двадцатью магами, не считая Сухвы.
Нерил, не имевший до этого дня дел с равнинниками, сначала скептически отнесся к такому пополнению. Но после дневного перехода, который стражи проделали верхом на невероятных конях отнюдь не шагом, а коротышки просто бежали, быстро перебирая толстенькими ножками, и при этом даже не запыхались, вот тогда он с уважением стал поглядывать на это низкорослое племя.
Сотня хрякослонов, которых взяли с собой равнинники, вели себя смирно и шагали рядом с бегущими хозяевами. Нерил как-то спросил Вождя, почему они не оседлают этих монстров, чтобы путешествовать с удобствами. Но толстяк удивленно глянул на стража и ответил: «Глупо ездить на чьей-то спине, когда у нас есть ноги».
Сухва так и не села на своего гнедого коня, и тот плелся рядом, понурив голову, наотрез отказавшись оставаться в Лесах.
Когда до места назначения осталось не больше одного короткого перехода, собрали совет, в который входили Сухва, Нерил, пара стражей из других селений, отличавшихся познаниями в военном деле, главный Вождь равнинников и два мага, живших раньше в Пределе.
Когда все собрались в походном шатре и взяли по кружке чая, без которого не обходилось ни одно собрание, Сухва сразу перешла к делу:
– Фарита сообщила мне, что Обряд состоится завтра на закате. В этот момент мы и должны нанести удар.
– Не лучше ли напасть раньше, чтобы они не успели начать? – возразил Нерил, ужасно переживающий за невесту.
– Действительно, пока маги не собрались в одном месте, гораздо проще будет с ними разделаться! – подхватил еще один страж.
– Согласен, – важно кивнул Вождь равнинников.
Сухва внимательно всех выслушала, покивала и продолжила:
– Это должно произойти во время Обряда, когда сильнейшие маги будут заняты происходящим и не смогут отвлечься, под страхом разрушения целостности заклятья.
– Ты уверена, что они не смогут отвлечься? – уточнил еще один страж.
– Да, уважаемая Сухва права, – поддержал ведьму маг. – Чтобы провести такой сложный Обряд, все его участники должны быть предельно сосредоточены на процессе.
– Но там наверняка будут другие маги и воины, – засомневался Нерил.
– Несомненно, – кивнула колдунья и улыбнулась, – но у нас есть преимущество. И даже не одно! Во-первых, маги Предела настолько привыкли к безнаказанности и к тому, что Предел неприступен, что не могут и помыслить о том, что на них кто-то решится напасть.
– И я их прекрасно понимаю, – проворчал страж.
– Предел был неприступен, – продолжала Сухва, – когда во главе его стояли достойные люди, когда маги выполняли свое предназначение, а не жили в праздности. Многие оттуда просто ушли, когда власть захватил Корлах. А от тех, кто был не согласен с таким положением вещей, этот мерзавец давно избавился. Предел слаб. Самое время решить эту проблему.
– Хорошо, а что же за второе преимущество? – напомнил Нерил.
Сухва заулыбалась и, глянув на Вождя, сказала всего одно слово:
– Хрякослоны.
Вождь равнинников удовлетворенно крякнул и окинул всех гордым взглядом. Участники совета переглядывались и, похоже, все больше и больше убеждались в том, что успех их компании вполне возможен.
Когда небо начало окрашиваться в нежный лиловый цвет, войско хороших людей и злобных монстров, которые, однако, находились на стороне хороших и поэтому тоже приравнивались к таковым, стояло на холме, глядело на замок плохих и ждало приказа.
Сухва восседала на спине матерого хрякослона, одного из двух любимчиков Вождя, а рядом, на втором, примостился Нерил, которого колдунья убедила сменить коня на страшное чудище для устрашения «неверных». Верховный страж Лесов Памяти чувствовал себя немного неуверенно, в первый раз забравшись на эту живую гору, которая при этом утробно ворчала, но он быстро взял себя в руки, понимая, что нерешительный предводитель никому не нужен. Колдунья тихонько посмеивалась, глядя на сменяющие друг друга противоречивые чувства на лице Нерила.
