В. ПОЗНЕР: Ваш фильм, который был представлен в Москве, из-за которого вы здесь находитесь, вы в нем снялись только потому, что вам предложили сыграть себя? Это и была причина, почему вы согласились сыграть в нем?
А. ДЕЛОН: Нет, я сыграл в нем не поэтому. А потому что история показалась мне интересной, увлекательной. История матерей и детей, которые хотят сделать приятное своим мамам, и что это происходит в Париже. Для меня это был своего рода намек как маленький опыт, точно так же, как и минимальное участие. Точно так же я участвовал… Не знаю, видели ли вы более значительное мое участие просто потому, что мне это понравилось, в «Астериксе». Я играл Цезаря.
В. ПОЗНЕР: Да, я читал об этом. Но вы играли также роль в советском фильме «Тегеран-43».
А. ДЕЛОН: Да, давно.
В. ПОЗНЕР: У вас, тем не менее, была довольно крупная роль.
А. ДЕЛОН: Да. Был Юргенс, которого больше нет.
В. ПОЗНЕР: А почему, вы думаете, почему российские актеры, артисты не пробились, не играют в других странах?
А. ДЕЛОН: Не знаю. Потому что есть совершенно замечательные актеры. По-настоящему замечательные актеры, а также крупные режиссеры как Кончаловский и другие. Я, правда, не понимаю, связано ли это с языком или еще с чем-то. Не знаю. Можно также сказать, что эти актеры были не очень много ангажированы французскими режиссерами.
В. ПОЗНЕР: Это правда. Но, может быть, это также из-за железного занавеса? Может быть, это причина, нет?
А. ДЕЛОН: Нет, я так не думаю. Знаете, это очень странно. Происходят такие вещи, которые трудно объяснить и которые я себе не объясняю. Мне кажется, в России я своего рода легенда, икона.
В. ПОЗНЕР: Да, это так, конечно.
А. ДЕЛОН: То же самое со мной было в Японии, в Китае. Во многих странах. Я никогда не снимался ни в Китае, ни в Японии, ни в России. И я все время об этом говорю. Чего вы ждете, чтобы снять фильм с моим участием? Я не понимаю, почему со мной не снимут фильм в России или в Японии.
В. ПОЗНЕР: Знаете, в России есть даже такая песенка, легендарная уже — «Ален Делон не пьет одеколон». Но он пьет двойной бурбон.
А. ДЕЛОН: О, бурбон, да.
В. ПОЗНЕР: Забавно, не так ли?
А. ДЕЛОН: Да.
В. ПОЗНЕР: Вы не интересуетесь политикой в общем и целом?
А. ДЕЛОН: Нет, я очень мало интересовался политикой, но интересовался в особенности политиками. Например, последний из них — Николя Саркози. Мы с ним очень сдружились, с Николя, которого я знал еще раньше, по мэрии в Нейи. А раньше я боролся за Раймона Барра, а также какое-то время за Жискара д’Эстена. И это всё. Я люблю людей в политике, как я любил генерала де Голля прежде всего. Я не участвую в политике.
В. ПОЗНЕР: Вы голосуете?
А. ДЕЛОН: Я голосую, да.
В. ПОЗНЕР: Могу ли я спросить вас, за кого вы голосовали на этот раз?
А. ДЕЛОН: За Саркози.
В. ПОЗНЕР: Естественно. А как вы думаете, почему он проиграл?
А. ДЕЛОН: Знаете, французы — люди очень своеобразные, очень странные, как вам известно. Думаю, что он проиграл не столько из-за него самого, сколько из-за умонастроений французов, из-за способа французов выносить суждения, их видение их бытия. При этом сегодня большинство французов сожалеют об этом.
В. ПОЗНЕР: Вы помните, что когда-то вы поддерживали генерала Лебедя в России?
А. ДЕЛОН: Да, да.
В. ПОЗНЕР: Как это произошло?
А. ДЕЛОН: Эта встреча состоялась в Париже, куда он приехал, чтобы выступить на телевидении. Так мы и встретились. Меня это очень тронуло, потому что он говорил со мной и сказал: «Я знаю, что вы были военным». Мы встретились на канале «Antenne 2». Очевидно, для меня он был все же генералом, и я сказал: «Да, мой генерал, так-то и так-то». С этого все началось. Потом однажды я приехал в Россию, где с ним встретился, потом еще раз встретились. Мы стали немного ближе друг к другу, между нами возникла настоящая симпатия.
В. ПОЗНЕР: Он сделал вам подарок.
А. ДЕЛОН: Королевский. Две сибирские лайки, Шалва и Чара.
В. ПОЗНЕР: Они еще живы?
А. ДЕЛОН: Не говорите мне об этом. Мне больно.
В. ПОЗНЕР: У вас много собак, вы же обожаете животных, и животные вас любят.
А. ДЕЛОН: Страстно.
В. ПОЗНЕР: Это многое говорит о человеке, несомненно. Вы уважаете военных?
А. ДЕЛОН: Да, потому что это была моя жизнь, мое становление. Я с большим уважением отношусь к военным, потому что я жил с ними, и они меня очень тронули, когда я был в армии. И когда я делал глупости в армии, они говорили мне: «Мне неприятно, что приходится тебя наказывать, но я обязан это делать. Но почему же ты это делаешь?» На самом деле я был очень тронут этим.
В. ПОЗНЕР: И для вас генерал де Голль — это личность совершенно…
А. ДЕЛОН: Это больше чем личность. Человек редкой породы. И думаю, что после его смерти ситуация очень изменилась, и не везде в положительную сторону.
В. ПОЗНЕР: У вас есть друзья, настоящие друзья?
А. ДЕЛОН: Очень мало.
В. ПОЗНЕР: Конечно, у всех мало их. Кажется, Клемансо сказал, что друг — это тот, кто звонит другому ночью и говорит: «Я только что убил человека», — и тот отвечает: «Где труп?» Для вас вот это и есть дружба?
А. ДЕЛОН: Да.
В. ПОЗНЕР: Вы такой друг?
А. ДЕЛОН: Конечно.
В. ПОЗНЕР: Значит, это важно.
А. ДЕЛОН: Это важно, потому что это встречается все реже. Друзей можно пересчитать по пальцам, и это важно, потому что мой отец сказал мне как-то… Его больше нет, конечно, он сказал мне: «Позже в жизни ты поймешь, что если у тебя есть друг, ты — богатый человек». И я — богатый человек.
В. ПОЗНЕР: Хорошо. Переходим к опроснику господина Пруста. Не стану задавать вам десятый вопрос, потому что вы сами его себе задали и ответили на него же. Итак. Основная черта вашего характера?
А. ДЕЛОН: У меня их несколько, но основная — это искренность, но, может быть, также и гнев.
