Террористы заранее знали, с какого направления будет нанесен тайный удар, и хорошо подготовились к нему. Вывод напрашивался один: предательство.
На месте командующего Песец, наверное, отменил бы операцию ко всем чертям. Процент потерь среди Горностаев оказался слишком высок. И в то же время он понимал и адмирала Воропаева, понимал, что прекращать высадку никак нельзя. Внизу, на Дальнем Приюте, непрерывно погибают мирные люди, и пока эта несокрушимая орбитальная крепость с системой военных спутников прикрывает территории мятежников, Пятый имперский флот подойти к планете не сможет. Песец не взялся бы решить наверняка, что предпочел бы сам — атаковать крепость, как сейчас, каждую секунду рискуя присоединиться к звездопаду, или стоять в рубке флагманского крейсера перед объемной виртуальной картой боя и кусать губы от бессильной ярости, наблюдая, как твоих ребят рубят в капусту, но при этом не имея морального права отозвать звездный спецназ. Наверное, все-таки первое: рисковать собственной жизнью куда проще, чем жизнями других. По крайней мере, для него, командира подразделения Горностаев Пятого имперского флота. Впрочем, он был уверен, что и для адмирала Воропаева, прошедшего всю флотскую табель о рангах с самого низа, легендарного ветерана Каосской битвы, собственноручно уничтожившего в ней пять истребителей противника, — тоже.
Громада орбитальной крепости медленно наползала, перекрывая своей серой тушей все поле зрения. Рысь, сидевшая рядом с Песцом и управлявшая ботом, понемногу выводила их десантную посудину на заданную точку стыковки. Она была штатным пилотом подразделения. В принципе, каждый из Горностаев умел водить бот, но у Рыси это получалось просто идеально, поэтому Песцу перед очередным заданием не приходилось ломать голову, кого именно посадить за штурвал.
Командир окинул взглядом свое подразделение. Его десантники были собраны, сосредоточены и готовы к высадке. Могучий Медведь, флегматичный Морж, надменный, но добродушный Лось, шустрая Синица, непоседливый Термит, язвительный Клык. Каждый имел свою специализацию, каждый знал свое место и порядок действий после высадки, однако любой из них мог заменить любого выбывшего товарища. Их подразделение считалось одним из лучших в дивизии. Многие хотели бы попасть под начало к Песцу, однако очень немногим это удавалось — ротация личного состава в его подразделении была очень незначительная.
Звериные клички присваивал своим бойцам сам Песец. У него не было, как в других подразделениях, Фантомов, Квадратов или Меченых. И даже когда в его группу приходили люди с уже сложившимися боевыми прозвищами, вскоре они сами отказывались от них в пользу новых, придуманных обожаемым командиром.
На мгновение Песец задержал взгляд на Термите. Парнишка совсем недавно попал под его начало, заменив выбывшего Леща, который пошел на повышение и теперь командовал собственным подразделением. Надо за ним приглядывать — слишком горяч и все время лезет вперед, пытаясь доказать, что он ничем не хуже своих новых товарищей, хотя никто его об этом не просит.
У Термита определенно имелся комплекс неполноценности. В миру его звали Миша Карпентер, и был он американским эмигрантом во втором поколении. Его папа, боевой пилот Соединенных Миров Америки, во время одной операции против пиратов в поясе Лагранжа был сбит противником и брошен своими дрейфовать в спасательной капсуле в открытом космосе. Песец не собирался осуждать ведомых майора Карпентера, сам знал, что ситуации в бою бывают разные, иногда приходится, скрипя зубами, собственноручно жертвовать своими ребятами, потому что иначе никак. И все же Горностаи, да и любой другой боец или пилот Пятого флота все равно в любой обстановке пытались спасти своего, попавшего в беду. Видимо, майор Карпентер полагал это правильным, потому что, когда русский сторожевик двое суток спустя подобрал его, уже полумертвого, он наотрез отказался возвращаться на родину. Присягнув на верность Российской Империи, он еще несколько лет летал в составе боевого охранения в приграничных мирах, а потом стал инструктором в Академии Пятого флота. На Светлом Владимире он женился, жил счастливо, имел пятерых детей и, судя по всему, не жалел о своем решении.
Впрочем, была и у него некоторая ностальгия. Миша, старший сын Карпентера, всегда хотел поменять фамилию на русскую — например, Плотников или Карпентьев, — чтобы не выделяться среди других ребят, однако отец запретил наотрез, пообещав лишить благословения. Отца Миша уважал безмерно и от идеи своей временно отказался. Впрочем, она с самого начала была не совсем внятной: как может не выделяться среди русских ребят негр, пусть даже по фамилии Плотников? К счастью, история Древней России не была запятнана веками колониализма, так что чернокожих среди русского населения по-прежнему было мало. К тем же, что имелись, относились со сдержанным любопытством и доброжелательностью: надо же, каких только народов нет под дланью Александра Михайловича! Впрочем, какая разница в твоем цвете кожи, если ты свободно говоришь по-русски и ведешь себя как русский… Глупости это все. Разница не во внешних различиях, а в головах. Веди себя как человек, будь ты хоть циклоп или гигантский муравей, и будешь на равных принят в общину.
Рысь начала разворачивать бот, чтобы притереть его к борту небесной крепости. Похоже, им все-таки удалось прорваться через плотный огонь противника. Песец заметил еще три или четыре десантных корабля, шедших перед ними и сумевших коснуться борта космической станции. Первая фаза боевой операции была успешно осуществлена, во всяком случае их группой, однако оставалась еще вторая часть работы, не менее серьезная и опасная.
Громыхнули магнитные захваты, плотно прижав стыковочный узел десантного бота к обшивке вражеского корабля. Задействовав плазменную горелку, Рысь при помощи дистанционного управления принялась деловито прорезать в обшивке широкую круглую дыру.
Когда круглый фрагмент, вырезанный из обшивки, провалился внутрь и давление в переходном шлюзе выровнялось, Горностаи начали высаживаться на вражескую территорию. Песец полез в дыру первым — ему никогда и в голову не приходило, что вперед можно послать подчиненного. Подчиненные сперва роптали, но потом перестали: ходили слухи, что Песец заговоренный и, пока он первым лезет в пекло, подразделению ничего не грозит.
Попав внутрь крепости, командир осмотрелся. Это были технические помещения нижних палуб, расположенные между первым и вторым броневым слоем станции. Стыковочный узел плотно прикрыл дыру в обшивке, не позволяя бортовому воздуху устремиться в забортное пространство. Прорезая борт вражеской крепости, Рысь повредила какие-то провода и кабели, тянувшиеся по стене в этом месте: их обрубленные концы искрили и шипели, в одном месте даже возникла миниатюрная вольтова дуга. Что ж, тоже неплохо.
Атмосфера между двумя слоями обшивки, судя по всему, была слишком разреженной для дыхания, однако гравитация от работающих генераторов уже ощущалась. Здесь можно было не лететь в пространстве без всякой опоры, а перемещаться большими прыжками.
Узкий, низкий и тесный коридор привел их к наглухо задраенному люку отсека. Переборка периодически содрогалась от мощной вибрации — через два-три помещения за стеной работала тяжелая орудийная батарея, и каждый ее залп увеличивал список потерь Горностаев. Нужно было любой ценой заставить ее замолчать.
