Он сел на садовую скамейку, положил руки на спинку и закинул голову назад.
— Повелитель, — послышался голос справа.
Лицо Энвер-паши заслонило бескрайнее небо, покрытое облаками. Султан удивленно посмотрел на гостя. Слуги султана знали: никто не имеет права вторгаться в сад во время его прогулки, и в этот час он никому не дает аудиенций.
— Исмаил, кто тебя пропустил сюда?
— Я не мог ждать до завтра. Мы получили сообщение нашей секретной службы из Англии, — холодно ответил военачальник.
Султану было ненавистно высокомерное поведение молодых офицеров, их презрительные взгляды, их варварские манеры, но что его больше всего выводило из себя, так это равнодушный взгляд Энвера…
— О чем речь? — нехотя спросил он. Ему было известно, что его мнение в расчет все равно приниматься не будет, хотя его подпись до сих пор могла либо оставить человеку жизнь, либо отнять ее у него.
— Похоже, что министр Ллойд Джордж начал переговоры с греческим и болгарским правительствами и предлагает увеличить на этих территориях военное присутствие, чтобы подогреть их желание вступить в войну. Нам известно, что они сосредоточили в Салониках несколько кораблей, но ничего неизвестно о сколько-нибудь значительном сосредоточении там сухопутных войск. Об этом сообщалось в письме Верховного командования армянским повстанцам, которое нам удалось перехватить.
— И что из этого следует, какова должна быть наша реакция?
— В первую очередь, действовать. Мы не можем сидеть сложа руки. Нужно проучить этих греков и болгар. Необходимо депортировать армян, чтобы знали, что с ними будет, если они присоединятся к англичанам. Во-вторых, избежать возникновения внутри страны целой армии предателей. Нам известно, что армяне готовят мятеж в районе Ван в надежде на продвижение русских. Первым делом действие, затем отход. Пошлем этих проклятых предателей к грекам, и пусть те развлекаются спасением своих братьев и размышлениями о том, что может произойти с ними самими.
— Но как мы сможем переместить такую массу людей в разгар войны? Нам не хватит для их перевозки ни поездов, ни грузовиков, нам нечем будет кормить их.
— Пусть им помогает их Бог. Если никто из них не останется в живых, не велика потеря.
Султан взглянул на Энвера. Его глаза сверкали, губы превратились в тонкую ниточку, а правая рука сжалась в кулак.
— А сколько на это потребуется солдат?
— Для того чтобы гнать стадо послушных баранов, много пастухов не требуется. Мы скажем им, что делаем это в целях их же собственной безопасности и перемещаем только на время. Многих из них мы уже отвели подальше от линии фронта. Наиболее подходящее место для строительства лагерей, в которых они будут интернированы, — это Сирия и Ирак, позднее — Греция.
— Но у нас нет достаточного количества судов.
— Не беспокойтесь. Когда мы покончим с ними, они нам вообще не потребуются.
Энвер улыбнулся султану, но тот оставался серьезным, чувствуя, как по спине побежали мурашки. Если Аллах допускал такое, то кто он такой, чтобы препятствовать, подумал султан с присущей ему арабской верой в предопределенность.
63
Казвин, 27 января 1915 года
Армянские проводники доставили друзей до Баку. Там они поместили их на рыболовецкое судно, которое должно было перевезти их в Рашт, расположенный на персидской территории. К счастью, в этом районе преобладало русское влияние и никаких трудностей с въездом в страну не последовало. По достижении Рашта друзьям пришлось искать нового проводника, который мог бы провести их до Казвина и далее в долину Аламут.
Геркулес изучил не часто встречающиеся карты района и знал, что от Казвина шел прямой путь к реке Аламут через горную цепь Талаганг. Крепость ассасинов располагалась неподалеку, на утесе, у подножия которого лежало село Касир-хан.
В Казвине они смогли отдохнуть в местном «Гранд-отеле». Геркулес и Линкольн использовали утренние часы для того, чтобы посетить господина Соокиаса, одного из руководителей армян региона. Именно он дал им проводника-араба, некоего Асада эль Хукуму, которому предстояло сопровождать их до долины.
Стоило Геркулесу, Линкольну, Алисе и Никосу заговорить об ассасинах с местными жителями, как на их собеседников ниспадало загадочное покрывало молчания. Люди предпочитали ни называть их по имени, ни даже думать о них. Единственное, что им удалось узнать от Соокиаса, — это то, что крепость Аламут покинута, прошло уже достаточно времени с тех пор, как истории об ассасинах в этом районе перестали передаваться из уст в уста.
Асад эль-Хукума предоставил им достойного доверия носильщика по имени Кербелай Азиз де-Гармруд. Он лучше всех знал горную цепь и должен был вывести их в долину Аламут.
Число участников экспедиции стремительно возрастало. Азиз нанял себе двух помощников, но решил еще прихватить и свою жену в белой чадре и младшего сына.
Когда наконец путешественники вышли из Казвина на равнину и увидели его полуразрушенную стену, его необработанные виноградники и шиповники, всех охватило глубокое чувство беспокойства. Предстоящее путешествие вполне могло оказаться последним в их жизни. Вопреки ореолу легендарности, окружавшему ассасинов, они являются доминирующей силой в регионе и располагают широкой сетью осведомителей.
Вскоре путешественники сошли с дороги и взяли курс на северо-восток к подножию гор. Заснеженные горы виднелись лишь вдалеке, а их белые вершины походили на горбы верблюдов, на которых они пересекали египетскую пустыню.
На протяжении всего пути им встречались деревни, а вдоль троп — кукурузные поля. Время от времени в поле их зрения попадали крестьяне, обрабатывающие поля на громадных черных быках.
В течение трех дней группа питалась не только консервами, но и вкусным творогом из молока местных коз. Однако богатые земли Ашнистана закончились, и пейзаж стал менее приветливым. Земля здесь была не очень плодородной, поэтому практически не обрабатывалась.
Крестьян в этом районе было мало, но часто на пути им попадались идущие пешком люди в широких хлопчатобумажных шароварах.
Одну из первых остановок друзья совершили в деревне, которую покинула половина жителей. Здесь протекал небольшой ручеек. Проводники, по всей видимости, не испытывали усталости в течение затяжного подъема в гору, не в пример остальным членам группы. Одеты они были традиционно: черные фетровые головные уборы на длинных темных волосах, лиф из голубой хлопчатобумажной ткани, шелковый пояс, на котором висели ножи в кожаных ножнах.
Алиса нарекла их «простодушными и мирными дикарями». И хотя их преданность казалась безоговорочной, друзья им не доверяли. Ведь все они были мусульманами из долины Аламут и, следовательно, могли шпионить в пользу ассасинов.
Добравшись до Дастгирда, друзья в последний раз пополнили запасы. Дальнейший путь — теперь горы становились круче и опаснее — им предстояло пройти, питаясь трофеями охоты и консервами.
