– Скандал, скандал в Сити! Финансист скрывается вместе с деньгами! Тайное любовное гнездышко! Скандал в Сити!
Оливер ускорил шаг. На время газетчики забыли о миссис Карлайон и об убийстве генерала, но они еще вспомнят об этом, когда начнется суд и каждый продавец газет будет выкрикивать имя Александры с восторгом, страхом и ненавистью.
Да, с ненавистью. На людское милосердие можно не рассчитывать. Общество защищает себя от разрушения. Даже те, кто почувствует жалость, вынуждены будут молчать об этом. Меньше всего стоит ждать сочувствия от женщин, оказавшихся в том же положении, что и Александра. Если они терпят, то как посмела не стерпеть она?! А те мужчины, которые хоть раз в мыслях или на деле изменяли своим женам, содрогнутся, узнав, что некая преступная особа столь чудовищно отомстила супругу за его невинную, в сущности, шалость. А ведь генерал Карлайон не был даже уличен в супружеской измене!
Чем мог теперь помочь Рэтбоун? Александра полностью его обезоружила. Единственное, что она оставила ему, – это время. Но на что его тратить?
Навстречу шел знакомый юриста, однако тот был настолько погружен в раздумья, что заметил поклон, когда было уже поздно догонять и извиняться за бестактность. Тучи расступились. Солнце заиграло на мокрой мостовой.
Если Оливер явится в суд, имея на руках лишь то, что ему сейчас известно, он обречен на поражение. В этом нет ни малейших сомнений. Он весьма живо представлял неотвратимую трагедию: нарастающее чувство беспомощности по мере того, как обвинение легко сокрушает все его доводы, смешки среди публики, невозмутимо следящий за ходом процесса судья, толпа на галерее, жаждущая подробностей, присяжные – серьезные, солидные люди, подавленные и напуганные всей этой историей, сама Александра, бледная и ни на что не надеющаяся… И, наконец, приговор…
Впоследствии коллеги будут спрашивать, чего ради взялся он за это дело. Уж не утратил ли он чутье? Пострадает, конечно, и его репутация. Юнцы станут шушукаться и хихикать за его спиной…
Рэтбоун кликнул кеб и в скверном расположении духа покатил к себе в офис, уже почти решившись бросить дело Александры Карлайон, если она так и не скажет ему всей правды.
К концу пути он немного пришел в себя, расплатился с возницей и вошел в контору, где клерк доложил, что его ожидает мисс Лэттерли.
Что ж, тем лучше. Он расскажет ей в подробностях о своем разговоре с заключенной. Может быть, Певерелл Эрскин сумеет убедить миссис Карлайон открыть правду. Если же нет – значит, дело можно считать завершенным.
Эстер встала навстречу адвокату, и, увидев ее, он вдруг снова почувствовал, что сомневается.
– Вы ее видели? – Женщина даже не извинилась за вторжение, настолько ее волновала судьба Александры.
– Да, я только что из тюрьмы… – начал Оливер.
– О!.. – Его посетительница все поняла с полуслова. – Она так вам ничего и не сказала. – Несколько мгновений Эстер была растеряна и подавлена, но затем вскинула голову. Сочувствие к Рэтбоуну сменилось решимостью. – Стало быть, причина настолько важна, что для нее лучше умереть, чем открыть ее кому-либо. – Мисс Лэттерли содрогнулась. – Видимо, это что-то поистине ужасное и наверняка касающееся ее близких.
– Тогда, прошу вас, садитесь, – сказал адвокат и сам направился к столу.
Женщина устроилась напротив, заняв стул с прямой спинкой. Когда она забывала следить за собой, в ней просыпалась какая-то странная грация. Но Рэтбоун заставил себя сосредоточиться на деле миссис Карлайон.
– Или это нечто настолько отвратительное, что может только ухудшить ее положение, – продолжил он фразу собеседницы и тут же пожалел об этом. – Извините, – быстро добавил он. – Но, Эстер, будем честными до конца!
Мисс Лэттерли даже не заметила, что юрист назвал ее по имени.
– Пока что я ничего не могу для нее сделать, – сказал он. – И я должен сказать об этом Эрскину. Мне не хотелось бы обманывать Певерелла в его ожиданиях.
Эстер могла заподозрить, что он боится поражения, боится за свою репутацию, и Рэтбоуну вдруг стало стыдно.
– Мы должны узнать! – Женщина вновь стала убеждать в этом то ли Оливера, то ли себя. – Время ведь еще есть, не так ли?
– До суда? Да, несколько недель. Но что толку! Мы даже не знаем, с чего начать.
– Предоставьте это Монку! – Эстер заметила, что при упоминании имени детектива собеседник поморщился, и поняла, что допустила неловкость. – Мы не должны отступать теперь! – продолжала она тем не менее. – Допустим, убила Александра. Но почему? Почему она предпочла убить мужа, а потом признаться, собственноручно надев себе петлю на шею? Что же это за причина, если ради нее женщина, не колеблясь, идет на смерть и позор?!
– Бывает, – мягко заметил адвокат, – что люди идут и на более страшные преступления из-за самых незначительных причин. Убивают ради нескольких шиллингов или из-за пустячной обиды…
– Только не Александра Карлайон, – сказала мисс Лэттерли, чуть подавшись к нему. – Вы же ее видели! Похоже это на нее? Вы сами верите, что она из-за пустяка могла пожертвовать всем, что дорого для нее в этой жизни? – Она тряхнула головой. – Как вообще женщина способна ответить на оскорбление? Мужчина может вызвать обидчика на дуэль, женщина – нет. Единственный выход – терпеть. А Александра терпеть умела, раз ей приходилось ладить с такой свекровью, как Фелиция! Она ведь не глупа, так?
– Нет.
– И не пьяница?
– Нет.
– Тогда мы просто обязаны понять, почему она это сделала! В любом случае ей уже нечего терять. И вообще, самый лучший способ потратить ее деньги – это спасти ей жизнь.
– Сомневаюсь, что я… – начал было Рэтбоун. Но потом он вспомнил умное, сильное лицо своей подзащитной и вдруг понял, что должен узнать правду во что бы то ни стало. Иначе эта загадка так и будет мучить его до самой смерти.
– Я попытаюсь, – промямлил он и сам обрадовался, заметив, как расцвела Эстер.
– Спасибо, – прошептала она.
– Но я не уверен, что из этого выйдет какой-нибудь толк.
– Конечно, – кивнула женщина. – Я понимаю. А Монку вы скажете?
– Да… Я предложу ему продолжить расследование.
Мисс Лэттерли улыбнулась, и ее лицо словно луч солнца тронул.
– Спасибо, – повторила она. – Спасибо вам большое.
Предложение Оливера продолжить расследование удивило Монка. Из профессионального любопытства он и сам был бы не прочь выяснить, почему Александра Карлайон убила своего мужа. Но тратить время и деньги на заведомо проигранное дело казалось ему бессмысленным.
Однако Рэтбоун сослался на желание Эрскина, подчеркнув, что тщательное расследование – это в данный момент наилучшее использование денег миссис Карлайон. С этим Уильям не мог не согласиться.
Что, если с этого и начать – с денег? На многое сыщик не рассчитывал, но эта версия еще не отрабатывалась, и она вполне могла преподнести какие-нибудь сюрпризы.
