…Основной причиной плохого взаимодействия между родами войск было слабое знание командным составом боевых свойств и возможностей других родов войск…».
Насколько я понял, мои слова у командования полка отторжения не вызвали. Только начштаба заметил: «Все сказанное вами верно, и приказы Наркома Обороны мы читаем регулярно. Что конкретно можете предложить, или только повторением пройденного материала ограничитесь?» В его словах сквозила неприкрытая ирония и недовольство.
– Почему же, могу, – спокойно ответил я, доставая из планшетки подготовленные материалы. – Здесь план подготовки и конспекты к нему.
На секунду задумался, кому их отдавать – командиру полка или Руссаку. Решил, что командиру лучше, и протянул папку Матвееву. Тот ее взял и стал просматривать.
Возникшую паузу нарушил замполит, ставший мне рассказывать об истории полка и дивизии: «6-я Орловская Краснознаменная стрелковая дивизия является одной из старейших в РККА. Она сформирована 3 мая 1918 года в городе Гдов Петроградской губернии из добровольцев отряда П. Е. Дыбенко, Петроградской Красной Гвардии и рабочих города Нарвы под наименованием Гатчинской пехотной дивизии. С 24 июля 1918 года – 3-я Петроградская пехотная дивизия; со 2 ноября 1918 года – 6-я стрелковая дивизия; с 6 декабря 1921 года – 6-я Орловская стрелковая дивизия. Участвовала в обороне Петрограда на нарвском направлении. В ноябре 1918 – январе 1919 годов участвовала в Освободительном походе Красной Армии в Прибалтику и Белоруссию. С января 1919 года вела бои с белогвардейскими и белоэстонскими войсками при отходе из Эстонии, в мае и июне – с войсками Юденича при обороне Петрограда, освобождала Ямбург, во время отражения второго наступления Юденича заняла Красное Село, участвовала в Нарвской операции. В январе – мае 1920 года охраняла границу с Эстонией. В мае – июне 1920 года участвовала в наступлении против белополяков в районе городов Полоцк и Лепель, в июле – августе в боях в районе Докшицы, Глубокое и в Варшавской операции, в сентябре – в боях под Гродно. В октябре 1920 – феврале 1921 годов ликвидировала белогвардейские банды в районе городов Лепель и Сенно. Награждена Почетным революционным Красным Знаменем. В 1939 году принимала участие в боевых действиях в Западной Белоруссии. После освобождения Западной Белоруссии с октября 1939 года вошла в Белорусский особый военный округ. Почти вся дивизия размещена в Брестской крепости.
Наш полк часто называют «стрелково-пограничным». Это связано не только с размещением полка в нескольких сотнях метров от границы, но и с тем, что мы решаем задачи оказания помощи пограничным частям в обеспечении охраны границы. В течение 45 минут один из наших батальонов должен поступить в распоряжение пограничников. По результатам боевой и политической подготовки полк считается лучшим в дивизии. В день 23-й годовщины Красной Армии командир полка награжден орденом Красной Звезды. В полку кроме русских много лиц других национальности: чувашей, казахов, ингушей, чеченцев, грузин, евреев, призванных в армию осенью 1940 года и весной этого года. Многие из них совсем не знают русский язык. Так что на это надо обратить особое внимание и помогать осваивать русский язык личному составу».
Потом Аношкин поинтересовался моими знаниями по организации политработы с личным составом. Ну, я и выдал то, что знал по учебе и службе. Похоже, удивил и заинтересовал. Во всяком случае он задал вопрос – откуда я так хорошо это знаю? И получил абсолютно правдивый ответ: «Изучал, да и поработать пришлось пропагандистом и секретарем комитета комсомола».
В это время Матвеев закончил просматривать материалы и, задумчиво гладя на меня, передал для изучения материалы начштаба.
– Скажите, лейтенант, кто автор этого документа? Откуда он у вас?
– Автор я. Написан по материалам изучения Финской кампании, а также действиям немецких штурмовых подразделений в ходе прошлой мировой войны и Французской кампании вермахта.
– Не знал, что у нас в училищах сейчас это преподают, – скептически сказал Матвеев. – Откуда брали материалы?
– Из периодической печати и справочников. В том числе и из этого, – достал из планшетки и передал командиру «Тактический справочник по германской армии», купленный на вокзале в Тамбове.
– Понятно, – просматривая справочник, ответил командир. – Что еще интересного вы тут вычитали?
– То, что при возникновении вооруженного конфликта с немцами крепость будет мышеловкой для гарнизона, ее обороняющего, – с вызовом ответил я. При этом все присутствующие пристально стали на меня смотреть. Если бы не был готов к той буре чувств, которые вызвали мои слова у сидящих в комнате командиров, наверняка перепугался бы не на шутку.
– Почему так решили? – медленно, старательно проговаривая слова, спросил Матвеев.
– Согласно данным справочника, немецкая артиллерия своим огнем полностью накроет крепость, город и пригороды. Наиболее приоритетными объектами ее воздействия окажутся казармы, мосты, автомобильные и артиллерийские парки. С 1939 года немцы, бравшие крепость, знают все цели и их координаты. Мы же вселились в те же казармы, где раньше были поляки. Вести огонь по нам не составит труда. Даже если стены казарм выдержат и личный состав не пострадает от обстрела, то выходить из крепости и выводить технику для занятия позиций по боевому расчету придется под огнем противника. Выход частей дивизии может составить 5–7 часов. Это не считая того, что противник будет продолжать обстрел. Насколько я понял из рассказов, с Центрального острова выход на Кобринское укрепление только один – через Трехарочный мост. А выходов из Кобринского укрепления в сторону Бреста три – Северо-западные, Северные и Восточные ворота. Вот при таких условиях и получается, что крепость станет мышеловкой для ее гарнизона и гражданских, проживающих здесь. Как я уже говорил, обстрелу и бомбежке с воздуха подвергнутся и части, расположенные поблизости от города. Лейтенант Седов доклад закончил.
Пока я это говорил, присутствующие внимательно слушали меня. Периодически Руссак кивал головой, соглашаясь со мной.
– Устами младенца… – тихо сказал замполит.
– Все это мы знаем и понимаем. Командование неоднократно поднимало вопрос о выводе ряда частей гарнизона из крепости. Но не хватает казарменного фонда, вот и приходится тесниться. Ладно, с этим все понятно. Давайте вернемся к вопросу о том, что вы говорили о подготовке личного состава и формировании штурмового подразделения. Как вы понимаете задачи и цели штурмового подразделения? Какова его численность и вооружение? Тактика действий? – сказал Матвеев.
– Классические пехотные подразделения выполнять многие специфические задачи попросту неспособны. Именно это послужило толчком к созданию в Германии «панцергренадеров» и реформированию части мотопехоты. Нашей армии в ходе Финской войны пришлось столкнуться с проблемой значительных потерь во время операций по взятию укрепрайонов, а также в уличных боях.
Долговременные огневые точки финнов прикрывали друг друга, а за ними стояли артиллерийские и минометные батареи, противотанковые орудия. Все подходы к дотам опутывались колючей проволокой и густо минировались. В городах в огневые точки превращался каждый канализационный люк или подвал. Руины превращались в неприступные форты. Для штурма этих укреплений нами использовались обычные линейные пехотные части, не имевшие опыта взятия подобных укреплений. Естественно, они несли при этом большие и неоправданные потери. На амбразуру можно было бросаться грудью – поступок, конечно, героический, но абсолютно бессмысленный.
