Очередь не отреагировала, зато отреагировал невысокий коренастый охранник, сидящий у дверей. Он поднялся и протопал к Насте.
— В туалет? — коротко осведомился он у нее. — Я провожу.
Он оказался настолько предупредителен, что не только проводил гостью до нужного места, но также дождался, пока Настя закончит свои дела. Она возилась нарочито долго, надеясь, что охраннику надоест ждать ее и он уйдет. Но не тут-то было. Когда она вышла, он все так же маячил в коридоре. Он проводил ее обратно до приемной и тут же встревоженно завертел головой.
— А где же ваш приятель, девушка?
— Понятия не имею, — высокомерно отозвалась Настя. — Меня же тут не было. Или вы забыли?
— Но куда он делся?
— Возможно, он вышел на улицу?
На самом деле она прекрасно знала, что Борис сейчас находится где-то в доме. Затяжной поход Насти в туалет был отвлекающим маневром, чтобы дать возможность Борису действовать согласно его плану. Молодой человек должен был проникнуть в личные помещения хозяев дома, где планировал найти компрометирующую Юдина или старца информацию. Разжившись компроматом, Борис собирался выйти на связь с этими людьми. Борис был уверен, когда у них с Настей будут козыри на руках, требовать возвращения Настиных родителей будет значительно легче.
Убедившись, что Борис и впрямь исчез, а Настя понятия не имеет, где он, охранник встревожился еще больше. Он выскочил за дверь, потом снова вернулся, словно ожидая, что за это время Борис пришел назад. И поняв, что его ожидания не оправдались, выбежал из приемной снова: наверное, жаловаться.
Настя осталась ждать. Прошло минут двадцать, и Борис появился. Выражение лица у него было нейтральное, но заметив, что охранника в помещении нету, он подсел к напарнице и потихоньку шепнул ей на ухо:
— Полный порядок!
— Тебе все удалось?
— Все и даже чуть-чуть больше!
Но к этому времени вернулся охранник, который возмущенно подступил к Борису:
— Где вы были?
— Курил.
Охранник втянул носом воздух, чуть было не просверлил в Борисе подозрительным взглядом две маленькие дырочки, а потом недовольно сказал:
— В другой раз вы должны предупредить меня о том, что уходите. Это частный дом, нельзя разгуливать по нему как вам вздумается.
— В другой раз обязательно предупрежу, — весело произнес Борис и снова подмигнул Насте.
Мол, никакого другого раза не будет, ему все удалось провернуть уже сейчас. Настя тоже подмигнула Борису. Настроение у нее повысилось. Если бы еще проклятые сапоги не давили так больно ей на ноги, все было бы и вовсе прекрасно. Девушка попыталась пошевелить пальцами ног, но убедилась, что они ее больше не слушаются. Видимо, неудобная обувь до того сдавила ей ступни, что кровь совершенно перестала в них циркулировать.
Но как бы там ни было, очередь двигалась. Ни на одного из своих визитеров старец не тратил больше четверти часа. И это еще много, потому что молодая девушка выскочила от него хоть и с просветленным лицом, но всего через пять минут.
Она пробежала мимо них к выходу, восклицая на ходу:
— Гений! Он настоящий гений!
Наконец подошла очередь Насти. Ноги ее к этому времени уже совсем не держали.
— Помоги мне подняться, — прошептала она.
С помощью Бориса ей удалось доковылять до приемной, где их дожидался старец. Озабоченная тем, как бы не упасть, Настя больше смотрела себе под ноги. Но когда плюхнулась на стул и подняла глаза, то немедленно столкнулась с испытующим взглядом старика. Он смотрел на нее, не отрываясь. И было в его светлых глазах что-то завораживающее, что одновременно и притягивало к себе Настю, и отталкивало.
Девушке даже почудилось, что у нее на голове расположилась противная скользкая медуза, которая пытается просочиться сквозь поры ее кожи прямо внутрь черепа. Усилием воли девушка прогнала это ощущение, но тут же у нее в мозгу возникла новая иллюзия. На сей раз это был осьминог, у которого из присосок на щупальцах выходили тончайшие нити, которые влезали в Настину голову, пытаясь сканировать ее мысли.
Девушка снова сильно тряхнула головой, сбрасывая это наваждение. Ей это удалось, и она с удивлением увидела, как сидящий перед ней старик вздрогнул и отшатнулся.
Он даже провел себе рукой по лбу, пробормотав что-то вроде:
— Невероятно!
Затем он взглянул на Бориса, словно сканируя теперь и его мысли тоже. И через минуту лицо его помрачнело еще больше.
— Я все понял, — коротко произнес он, словно каркнул. — Ну, и кто вас ко мне послал?
Настя хотела сказать, что их никто не присылал, они сами пришли, но ее опередил Борис. Мужчина наклонился к старику и назвал тому какую-то фамилию, но произнес ее так тихо, пригнувшись к самому его уху, что Настя едва расслышала, да и то не полностью, то ли Иванов, то ли Ливанов, то ли и вовсе Селиванов. Однако в отличие от нее старик все расслышал правильно, и фамилия эта была ему хорошо знакома. Потому что он помрачнел еще больше и взглянул теперь на Настю вроде как с пониманием.
— И она тоже?.. — спросил он у Бориса.
— Она со мной.
Старик покачал головой:
— Знал бы, кто вы такие и откуда пришли, не согласился бы вас принять. — И, снова посмотрев на Бориса, добавил: — Я уже сказал вашим людям один раз, я не буду с вами сотрудничать.
— На этот раз мы пришли к вам по другому поводу.
Старик не стал больше ничего уточнять. Вместо этого он внимательно всмотрелся в Настю и Бориса, словно читая что-то про них.
— Вы не пара, хотя вас и тянет друг к другу, — задумчиво произнес он затем. — Но боюсь вас разочаровать, супругами вам не быть. Нет, только не в этой жизни! В этой жизни у каждого из вас будет своя дорога и своя семья.
Несмотря на то что Настя никогда не думала о том, чтобы стать женой Бориса, завести с ним общую семью, детей, внуков и так далее, все равно, услышав слова старика, она почувствовала легкий укол сожаления. Почему это им с Борисом не быть вместе? Кто это решил? Если этот старикан воображает, что ему открыто все будущее, то она ему… она ему еще покажет, как он ошибался!
Настя кинула на старика сердитый взгляд. Но вот Борис отнесся к пророчеству старца куда более спокойно.
— Мы к вам пришли не по этой причине, — произнес он. — Нам необходимо решить одну задачу.
— Какую?
— Как мы с вами будем возвращать родителей этому милому ребенку.
Ребенку? Кого это он назвал ребенком? Настя повертела головой по сторонам, но никакого ребенка в комнате не обнаружила. Тут вообще, кроме них троих, никого больше не было. Неужели ребенок — это Борис про нее?
Настя даже побледнела от разочарования. Одно дело — услышать, как незнакомый старик холодно судит о невозможности их общего с Борисом будущего, и совсем другое, когда сам Борис прилюдно объявляет, что она для него не более чем ребенок, нуждающийся в опеке взрослого. Однако это разочарование было мимолетным чувством, быстро сдавшимся под натиском другого более сильного раздражителя. О чем вообще говорит Борис? Неужели он считает, что старик им вот так легко и просто отдаст назад ее родителей?
