– Так, может, точно нет?
– Здесь много наших, – заявил Титович.
– Откуда знаешь? – не унимался Сидорук.
– Командир сказал, – ответил Титович.
– Чего это они? – с тревогой в голосе воскликнул Климко.
Все посмотрели в окна.
Гончарук размахивал руками, пытался прорваться внутрь здания, однако громилы в белых халатах, стоявшие в дверях, не пропускали его.
– А ну, хлопцы, пойдем послушаем, чего они имеют против! – заявил Титович.
Все схватили оружие и высыпали наружу.
Увидев вооруженных людей, санитары попытались оттолкнуть Гончарука и закрыть двери, однако не успели. Их просто внесли внутрь. Оказавшись в длинном коридоре с кафельным полом, Тарас сморщился от тошнотворного запаха разлагающихся трупов.
– Стойте, куда прете?!
– Нельзя сюда! – вопили парни в белых халатах.
Гончарук двинул одного из них кулаком в живот. Тот охнул и согнулся.
– Последний раз спрашиваю, как мне брата забрать?
– Не знаю, – простонал тот.
– Тарас! – вне себя от ярости завопил Гончарук. – Выведи его на улицу и расстреляй!
Супруненко был уверен в том, что Гончарук просто решил припугнуть упрямых санитаров. Он схватил парня за отворот белого халата и поволок к выходу.
– Не надо! – взмолился его дружок. – Убитых много, лежат во всех помещениях. Все имеют лишь номера. А списки с фамилиями у главного врача.
– Веди к нему! – потребовал Гончарук.
– А с этим что делать? – спросил Тарас.
– Отпусти его. Климко со мной, остальные ждут здесь!
– Может, пойдем на улицу? – прикрывая нижнюю часть лица рукой, спросил Федорчук.
– Командир приказал здесь ждать, значит, так и будет, – строго сказал Титович и с деланым интересом заглянул в двери напротив.
– Там ничего нет, – тусклым голосом сообщил санитар, оставшийся с ними.
– А что это за барахло? – продолжая глядеть в комнату, спросил Титович.
– Одежда покойных.
– Так много? – ужаснулся Сидорук, заглянувший через плечо Титовича.
– Это только часть, – разговорился санитар, родившийся заново. – В соседних комнатах то же самое.
– Мать честная! – Двигаясь по коридору, Тит качал головой. – Это же сколько москали наших хлопцев положили?
Однако за следующей дверью он увидел нечто такое, что заставило его войти в помещение. Все потянулись следом.
Комната была завалена сотовыми телефонами. Они лежали на столе, на подоконнике и даже на полу. В углу на табурете сидел солдат. При виде вооруженных людей он вскочил и стал тереть красные глаза.
– «Говорить не могу, воюем, все отлично, скоро буду дома», – вслух прочитал Шуфрич надпись, сделанную на стене краской.
– Это что все значит? – спросил Титович. – Мародерничаете?
– Нет. – Солдат замотал головой. – Командир приказал…
– Что тебе приказал командир?
– Отвечать на звонки.
– Какие звонки?
– Эти телефоны… – Солдат замялся и побледнел.
– Ну! – прикрикнул Титович.
– Не велено говорить.
– Это что же за тайна такая? Не скажешь добром, заставлю по-другому.
Неожиданно один из телефонов издал мелодичную трель.
– Чего не отвечаешь? – спросил Тит.
– Не надо. – Солдат потупился. – Как только телефон замолчит, я должен отправить СМС на этот номер. Вон текст. – Парень показал на стену.
– Так что же получается! – возмутился Шуфрич. – Это телефоны убитых?
Солдат кивнул.
– Это вы так родных дурите, будто они живы? – догадался Титович.
– Да я тебя сейчас!.. – Климко направил на солдатика автомат, но Титович положил руку на ствол.
– Не надо. Он ни при чем.
– Это столько убитых? – оказавшись в коридоре, промямлил Сидорук.
– Учти, что не у всех телефоны были, – сказал кто-то.
– Да и больниц в городе много.
Все потянулись к выходу.
Глава 14
В доску свой
Федор Степанович почувствовал, что его окатили водой, икнул и застонал.
«Лучше бы я умер!» – подумал он, однако тут же охнул от удара в спину и услышал:
– Встать!
Подполковник СБУ разлепил глаза и увидел мокрый пол, ножки стола, решетку беседки и деревья, подступившие к ней. Пытаясь понять, били его или нет, он стал скрести руками по доскам, попробовал подняться.
Кто-то схватил его за отворот пиджака и с силой рванул вверх.
Перед глазами Федора Степановича поплыли алые круги с ярко-желтой каемкой, а глаза вылезли из орбит. Он схватился за узел галстука, попытался оттянуть его и вдохнуть хоть немного воздуха, однако его снова ударили в спину и стали тянуть сильнее.
Морочко ощутил себя тряпичной куклой и оказался на ногах. Только сейчас он понял, что его подняли с пола два охранника, а сам Коломский стоит напротив. Продолжая держать Федора Степановича, один из парней поддел ногой стул, ловко поймал его свободной рукой и поставил рядом. В следующий момент оба громилы, не сговариваясь, с силой опустили его на деревянное сиденье.
– Ожил? – задумчиво глядя в глаза Федора Степановича, то ли спросил, то ли констатировал Коломский.
– Я прошу!.. – Федор Степанович умоляюще сложил руки на груди. – У меня жена, дети…
– Пошли вон! – буркнул Коломский, дождался, когда парни уйдут, снял очки, положил их на край стола, близоруко сощурился и спросил: – А чего ты переживаешь насчет детей?
– Как они без меня? – Подполковник, готовый расплакаться, снова громко икнул.
– Дети у всех есть, – продолжал развивать свою мысль Коломский. – Вот и у моего друга Рахильского они были, но ты о них не думал.
– Я дурак! – Федор Степанович обхватил голову руками и стал раскачиваться из стороны в сторону. – Поверь, ошибка вышла.
В беседке воцарилась тишина.
Морочко сидел, затаив дыхание. Ему казалось, что вся природа вместе с ним ждет вердикта олигарха. Как-то враз перестали шуметь ветер, щебетать воробьи. Даже муха улетела со стола бесшумно.
«Это конец!» – подумал он и вздрогнул.
– Сейчас я тебя не трону, – принял решение Коломский. – Но ты не радуйся. Как говорится, будем посмотреть. И не вздумай прятаться! – Он выдержал паузу, давая размякшим мозгам Федора Степановича переварить сказанное. – Я тебя где угодно достану!
