– Поздно бояться. – Она притянула его к себе и поцеловала в висок.
– Не знаю, мне… – Он замолчал, когда ее рука легла на его губы.
– Тихо! Ничего не надо говорить и ни о чем жалеть. Я знаю, что ты испытываешь сейчас. Поверь, мне тоже нелегко, но я ждала, когда это случится, с того самого дня, как ты появился в доме.
– Ах, вот как? – Кирилл приподнялся на локте и шутливо нахмурил брови. – Почему тогда в бассейн не пускала?
– А ты не понял? Думала, пройдет.
– Что будем делать?
– Не знаю. Но уверена, Сергей придет в бешенство, если даже узнает лишь то, что мы вместе обедали.
– Я скажу, что просто пробовал все блюда на наличие яда, – попытался пошутить он.
– Мне не за себя, за тебя страшно, – призналась Татьяна.
– Только этого мне и не хватало. Кстати, ты можешь сказать, куда он уехал?
– Зачем тебе?
– Вдруг не вернется? – выпалил Булат и тут же получил звонкий удар ладошкой по спине.
– Никогда не смей так говорить!
– Извини, это была шутка.
– Я не отношусь к стервам, которые способны на все ради достижения своей цели.
Глава 22
Звонок домой
Тарас проснулся от толчка в спину.
– Что случилось? – спросил он кого-то, невидимого в темноте.
– Выходи, тебя командир зовет, – раздался тихий голос дневального.
Супруненко сел, нашел ногами ботинки.
– Сколько времени?
– Скоро три часа будет.
Вытянув вперед руку, Тарас прошел по проходу между нарами и выбрался из блиндажа. На востоке вроде бы брезжил рассвет. Но Супруненко различил всполохи и понял, что это просто пожары от артобстрелов.
Последние два дня командир не выходил из хаты, приспособленной под штаб. Хибара, дышавшая на ладан, была вся в отметинах от пуль и осколков. Она располагалась на окраине села, разрушенного практически полностью.
Людей здесь не осталось. Мужчин призывного возраста увезли неведомо куда сотрудники СБУ. Женщины разом исчезли. Лишь в нескольких домах остались старики.
– Пришел? – Гончарук поднялся из-за стола, заваленного закусками, и выпучился на него.
– Куда же я денусь?
– Я уже думал, не придешь. – Командир громко икнул.
– С какого перепугу? – Тарас заранее знал, что тот сейчас скажет.
– Не пойму, чего ты никак не сбежишь? – Гончарук потерял равновесие, но вовремя оперся кулаком о стол. – Я не пьяный! Нет. Я выпил много, но все под контролем! Мне можно. Сам знаешь, брата похоронил. А тебе теперь у меня места нет! Не могу я. Мне видеть тебя тошно!
– Ты же обещал перевести меня в войска, – осторожно напомнил Супруненко.
– Так и есть. – Гончарук кивнул. – На рассвете за тобой приедут.
– Разрешите идти? – Тарас выжидающе уставился на командира.
– Куда? – неожиданно вскинулся Гончарук. – К москалям? Нет, здесь будешь сидеть, под моим личным надзором! Будь моя воля, я бы тебя прямо сейчас к стенке поставил.
Тарас промолчал. Он знал, что Гончарука выведет из себя любой косой взгляд, какая угодно фраза, и тогда не известно еще, чем все закончится.
– Дневальный! – крикнул Гончарук.
Послышались шаги, и в дом вошел Климко.
Гончарук показал пальцем на Тараса.
– Забери оружие и под арест!.. Утром приедет представитель из… – Он поднял мутный взгляд, силясь проговорить нужное слово.
– Из аэромобильной бригады, – догадался Климко.
– Точно! Отдашь… – Договорить Гончарук не смог, округлил глаза, потом у него вдруг надулись щеки.
Он зажал рот руками, бросился к дверям, с грохотом скатился по ступенькам и стал издавать страшные гортанные звуки.
– Много выпил, – со знанием дела сказал Климко.
Они вышли из дома и прокрались мимо Гончарука, стоявшего на четвереньках.
– У тебя есть телефон? – оказавшись на улице, спросил Тарас.
– Есть, да не про твою честь, – заявил Климко, беря из рук Супруненко автомат. – Не велено тебе давать.
– Почему?
– Неблагонадежный ты. – Климко отсоединил магазин, закинул автомат Тараса на другое плечо и показал взглядом на блиндаж. – Иди, я тебя толкну, если что.
– Послушай, мне только узнать, как дома дела! – взмолился Тарас. – Если хочешь, рядом стой.
– Чего ты сейчас своих будить будешь? – неожиданно сменил тон Климко. – Ночь на дворе.
– Ты думаешь, жена спать сейчас может? Она волнуется. Я же неделю не звонил.
– Ладно, – неожиданно сдался Климко и запустил руку в карман.
Супруненко осторожно взял в руки мобильник.
– Живее! – зло прошептал Климко и толкнул его в бок.
Тарас торопливо набрал номер и прижал телефон к уху. Он был уверен в том, что ему если и дадут позвонить, то обязательно будут контролировать, поэтому заранее продумал, как говорить с женой, чтобы она поняла самое главное.
– Да, – раздался заспанный родной голос.
– Это я! Как у тебя?..
– Нормально! Где ты? Когда приедешь?
– У меня все хорошо, – быстро проговорил он и покосился на Климко, который с безучастным видом стоял рядом. – Ты вот что, поезжай, наверное, сейчас к Булату. Адрес знаешь. У него и огород, и все…
– Погоди! – Ладонь Климко легла на запястье Тараса. – Ты же обещал справиться как дела, и все!
– Булат – это мой брат. Он живет в деревне под Винницей, – громко, так, чтобы было слышно Олесе, сказал Супруненко.
– Я все поняла, – сказала она, когда он снова прижал телефон к уху. – Как ты?
– Нормально, скоро приеду.
Глава 23
Заговорщики
Уже наступили сумерки, когда в квартире, расположенной в старом доме на окраине Киева, собрались сотрудники, вызванные туда Федором Степановичем. Пока их было всего четверо. Или, может быть, уже столько?
Его тяготило, то обстоятельство, что подготовка к операции затягивала все новых людей. Их практически невозможно было использовать втемную. Провокация с пассажирским самолетом требовала серьезного подхода. Даже здесь, в рабочей группе, созданной на основании, как ни странно, всего лишь устного распоряжения заместителя директора СБУ, никто не знал задачу коллеги, сидящего рядом.
Еще совсем недавно Морочко работал с каждым индивидуально. Он заранее приезжал на одну из конспиративных квартир и вызывал туда кого-то из членов своей группы. Пообщавшись с ним и распрощавшись, подполковник приглашал следующего. После этого он менял квартиру или вовсе выезжал куда-нибудь на природу, где назначал встречу оставшимся. На все это уходила половина рабочего дня.
