— Как самочувствие?
Я пересекла комнату и присела на краешек кровати.
— Жить буду, но час назад я сам был этому не рад. — Улыбка истаяла, сменившись серьезным выражением. Сама не заметила, как моя рука угодила в плен теплых пальцев. — Катарина, прости меня…
Интересная постановка вопроса. Я что-то пропустила? Оценила его покаянный вид и только уверилась в таком умозаключении.
— За что именно? Если за то, что твое высочество бессовестно вломилось в мою жизнь и не собирается, очевидно, ее покидать…
— За Маириту, — перебил Тен.
Ну вот… А я-то размечталась!
— Проехали, — отмахнулась и сжала его пальцы чуть крепче. — Я рада, что все закончилось вот так. Только скажи, ей хоть влетело? Твоя мама на меня сильно злится?
Вот теперь он мне напомнил Ковира. Сразу видно, родственники! Та же прохладно-коварная улыбка, тот же хитроватый прищур. И слова…
— Семейство Тей больше в Бастионе не живет. — Я почувствовала, как глаза расширяются, с губ был готов сорваться новый вопрос, но Тенмар опередил, упреждающе выставив руку: — Не надо расспросов. Сама понимаешь, отравление принца оставить без внимания не могли. И, раз уж ты спросила, королева от тебя в восторге и горит желанием поскорее познакомиться.
Я сама не заметила, как сбросила тапки и с ногами забралась к нему на кровать, устроившись на теплом одеяле. Страшновато было, да, но и интересно, жуть! Хотелось подробностей. И Тенмар прекрасно видел жадный блеск в моих глазах, по его губам бродила снисходительная улыбка.
— Хочешь сказать, с бедной девушкой что-то сделали только за попытку тебя соблазнить? Семья-то тут вообще при чем?!
Да, просьбу обойтись без вопросов я пропустила мимо ушей. Принц скривился, но одергивать не стал.
— Не соблазнить, а отравить. Чувствуешь разницу? — Долгий взгляд и пауза в разговоре как раз дали время мне ее прочувствовать. — Маирита бы переспала со мной, большего ей не требовалось, а потом семейство Тей получило бы какую-нибудь выгоду. Думаешь, молоденькая аллиночка решилась на это сама?
Гадко. Я поежилась и сникла. Что-то мне этот их Бастион уже не так нравится…
— Забудь об этом, Катарина. — Он отпустил мою руку и погладил по волосам. — Подружим тебя с другой аллиночкой, здесь их достаточно.
— Не уверена, что хочу… — Я затравленно посмотрела на принца.
Он уже не был таким бледным. Глупость, но должна признать: наше общение действует на него лучше лекарств. А я понимаю, что надо бежать без оглядки, но отчего-то сижу и слушаю…
— Почему?
— Сложно объяснить… Я здесь чужая и не хочу никому мешать. — Я неловко пожала плечами и прикусила губу.
— Ты нужна мне. Здесь. И точка. — По тому, как сверкнули его глаза, стало ясно, что спорить не следует.
Когда это меня останавливало?
— А Сортировки? — Не думала, что однажды они станут моей соломинкой…
— Вторая даст назначение в Бастион, потом вместе решим, куда именно, а третья подарит мне тебя.
Тенмар был серьезен и говорил откровенно. Его взгляд, цепкий, обжигающий, пожирающий, блуждал по моему лицу, волосам, халату и босым ступням. Это одновременно пугало и вызывало странную дрожь.
— Что ты несешь?! — всхлипнула чуть слышно.
— Принцесса Катарина. Красиво звучит, правда?
Я болезненно сглотнула.
— Н-не уверена…
— Брось! — Принц снова схватил меня за руки и заставил придвинуться ближе. — Лучше я, чем кто-то, кого ты даже не знаешь. От меня не придется скрывать способности, нам будет хорошо вместе, а тот, другой, вероятный жених может оказаться кем угодно. Не хочу тебя пугать, Катарина, но…
Последняя капля терпения улетучилась.
— Хватит!
И Тенмар послушно замолк. Я же отчаянно пыталась усмирить мечущиеся мысли. Если взглянуть на ситуацию с той стороны, с которой предлагает он, так все и есть. И я давно призналась себе, что совсем не прочь жить в Бастионе. Но я не хочу ТАК! До второй Сортировки еще полтора года, соответственно, о третьей вообще думать рано. А тут он со своим напором. К такому я определенно готова не была.
— Что-то не так? — вклинился в перепуганные мысли обеспокоенный голос принца.
— Зачем я тебе? — Я подняла на него взгляд и так и застыла в ожидании ответа. Правдивого желательно. — Почему именно я?
Улыбка делала его лицо почти идеальным. Даже шрам не портил впечатления. Наверное, ко, всему со временем привыкаешь.
— Потому что ты. — Принц освободил одну руку и ласково погладил меня по щеке. Чуть не растаяла от его тепла! — Я не знаю, как это можно объяснить, чтобы не казалось бредом.
— А ты попробуй!
Он пожал плечами и с ноткой смущения произнес:
— Кажется, я люблю тебя, Катарина. С первого взгляда, там, в парке.
— Нет, не любишь! — Я упрямо мотнула головой и снова посмотрела на него с раздражением. — Хочешь, докажу? Несколько капель афродизиака, и твои чувства сместились на новый объект.
Доказательство вышло бредовым и притянутым за уши. Но другого не нашла, пусть хоть такое будет. Без него пока страшно.
Ход был грязный, и мне почти сразу стало стыдно. Это все страх! Он толкает делать и говорить то, о чем в другой ситуации и не подумала бы.
Тенмар снова побледнел, из его груди вырвался прерывистый вздох. Но отпустить меня даже не подумал!
— Я люблю тебя, Катарина. А ее я хотел несколько минут, и то под действием какой-то дряни. И весь следующий час ненавидел себя за это.
Возразить было нечего. Вот совсем! Я чувствовала себя растерянной, пристыженной и… кому-то очень нужной. Последнее было в новинку, и мне предстояло решить, что с этим делать дальше.
А пока я раздумывала, принц не растерялся и поймал момент! Опомнилась, только когда ощутила его дыхание на лице. И запах горького миндаля.
Принц тянулся за поцелуем.
Оттолкнуть, сбежать, перенестись! Страх полоснул холодным лезвием, и сердце забилось быстро-быстро. Но вместо того, чтобы предпринять хоть что-то для собственного спасения, я замерла на месте и ждала. Веки опустились сами собой…
Его горьковато-сладкий аромат окутал меня легким коконом, кажется, вторгся в самые мысли. И они тоже замерли, даже страх притих.
А потом последовало легкое теплое прикосновение. Касание губ. Поцелуй не был настойчивым, он ласкал, убеждал, уговаривал. Пальцы принца скользили по шее и волосам. Я купалась в волнах странной мелкой дрожи, неуверенно исследовала его плечи через скользкую ткань шелковой пижамы и больше не думала спасаться бегством. Больше всего на свете хотела находиться здесь и сейчас!
Закончилось все обидно быстро.
